Полусвет. Страшный смешной роман

– А что в Москве с судом? – Жуковой надоело говорить о крысе.

Страшный суд стал viral, весь Интернет сотрясается. Народ ржал, читая показания Саши-Байрама, Самойлов показал себя дважды подонком: теперь таскает за собой всюду Сашу-Байрама, рассказывая, что они оба – жертвы хищниц, Фокс и Вороновой. Судья спутал Констебля с констеблем, в зале была истерика. У Аси был просто бенефис – видео, где она льет слезы в платочек, идет на ура. Кремень тетка, сыграла роль ювелирно!

– Ты веришь, что ей нужен Левочка? – спросила Маруся.

– Думаю, ей пофиг, и в этом ее сила.

Асе тоже не сдали игорной карты, у нее нет иной роли, кроме пофигизма. Где двое детей, там и третий, вот и хорошо. Не будет третьего – еще лучше. Пусть другие банкуют, передергивают, ищут тузов в рукавах, она спокойна как танк.

Судья вынесет решение через неделю, пока карты ложатся так, что в пользу Миши. Основания лишения материнских прав хлипкие, но Зоя с ее Лондоном и Констеблем совершенно не вписывается в общественный договор.

– Zeitgeist, – вздохнула Маруся. – Жалко Зою.

– Погоди ее жалеть, – сказала Корнелия, – мы же обе не верим, что Мише нужен ребенок. Что-то еще должно произойти.

И точно: через неделю оба адвоката выскочили с ходатайством о предоставлении сторонам срока для примирения.

– Что-то вы все в кучу смешали, – в очередной раз ошалел судья. – Это мое право дать сторонам срок на примирение, а не моя обязанность. Я руководствуюсь материалами дела, а они не дают оснований считать, что гражданка Воронова способна исполнять материнские обязанности в интересах ребенка…

А через три дня судья без звука утвердил соглашение о примирении. Гражданин Наумов отказывается от своего иска о лишении родительских прав гражданки Вороновой, которая, в свою очередь, отказывается от требования признания Наумовым его отцовства, поскольку указанное отцовство установлено и признано сторонами. Гражданка Наумова отказывается от заявления об усыновлении, а Наумов принимает на себя обязательство по уплате алиментов размере одиннадцати тысяч ста одиннадцати рублей в месяц…

«Наумов умылся

_эмодзи_два_победно_поднятых_пальца»,

– отправила Зоя в чат Корнелиии Жуковой.

«Как это вышло?» – бросила в чат Маруся.

«Вышло просто, прилетел

Марков и заплатил

_эмодзи_мешок_со_знаком_$»,

– тренькнул в параллель

месседж Корнелии.

«Сколько?» – не могла

удержаться Маруся.

«По Мишиной довольной морде,

поллимона минимум

_эмодзи_круглые глаза».

«#борямишесиниеденьги

_эмодзи_три_танцующих_девушки».

«Ау! Вы тут?» – бросила в чат Зоя. Эти две прохиндейки, небось, между собой за ее спиной переписываются…

«Мы тут, Зоя

_эмодзи_победно_поднятые_пальцы».

«Слава богу, что этот ад позади.

Любим тебя очень

_эмодзи_три_сердечка»,

– ответила в чат Жукова.

«По-моему, с Миши — соточка», —

тут же бросила она Корнелии.

«По-моему, тоже. Мы с тобой им всю

партитуру расписали

_эмодзи_обезьянки

_поднявшие_хвостики».

Глава 28. Старая новая страна

«Класс класс», – пришло от Куки.

«Едем в Берлин _танцующая_девушка».

«Жжом жжом _два_костра».

«Дорогая, ты как?»

«Мы к тебе в Берлин»

– пришло от Наумова.

«Миша, буду жить у тебя
или у Куки, у меня атас»,

 —ответила Маруся.

«У тебя всегда атасы».

– Миша, нас выселяют, – скорбным голосом стала рассказывать Маруся. – Крыса требует, чтоб мы съехали через два месяца.

– А ты что?

– Хельмут сказал, что больше не может жить в подвеске, ищем квартиру на съём.

– Я не о нем, а о тебе. Она же не может вас выселить: в Германии социализм и защита арендаторов.

– Глупости. Если она хочет сама въехать в дом, – это железное основание разорвать договор…

Миша, заделавшись спецом по войнам, учил фиксера решать вопросы. Хельмута за скобки – у него с Эльзой отношения, он так и будет болтаться, как фиалка в проруби. Но он же подсдал Марусе треть дома, вот пусть Эльза сначала с ним договор разорвет, а потом идет судиться с Жуковой. Той ничего и делать не надо. Сидеть на жопе и строить глазки в ожидании, когда приедет полиция ее выселять. Главное, мягонько: Маруся не ради себя, она своего мужика защищает.

– Хельмут не пойдет в суд!

– Ты опять о нем, а я о тебе! Он не пойдет, она не пойдет, а тебя как из дома выселить без суда?