Полутьма

— Марин? — просто шорох. — Эй, я масло забыла вчера взять. Захватишь?

Та серая тень, что, сгорбившись, выползла из подсобки, — с темными кругами под опухшими глазами, мало напоминала Маринку. Уголки губ дрожали, а русые волосы беспорядочно разметались по плечам. Такого она никогда не допускала. Нарушать правила просто была не способна. Но факт остается фактом — бледная копия улыбчивой девочки сейчас быстрым движением прижала синюю пачку масла к прилавку и не глядя на меня набила что-то на кассе.

— Восемьдесят девять рублей, — прошептали без привычной малиной помады кажущиеся обескровленными губы.

А я смотрю на пачку сливочного масла и ничего не могу понять.

— Марин, ты чего? — девчонка фыркает и тут же устремляет полный злости на меня взгляд.

— Да ничего, Кузнечик! А то ты не знаешь, краля московская! — от приступа гнева ее глаза снова наполнились слезами.

— Я последняя, кто на кралю похож, — легко улыбаюсь я, подав. аясь вперед, — скорее на Мишкуалкаша. И, если уж на то пошло, я не из Москвы. Прекрати реветь и объясни спокойно.

— Очередь не задерживай! — зло зыркает на пустой магазин и сосредотачивается на Дашке. — Вам чего?

— Поспать бы, — не растерявшись, выдает подруга, опираясь на прилавок, — и тебя в порядок привести. Есть кому подменить?

Маринка от растерянности глазами только хлопает и реветь забыла. Только смотрит то на меня, то на Дашку. Подхватив пачку сливочного и опершись на руки, я перепрыгиваю через прилавок, засыпая с громким звоном мелочь в открытую кассу. Нога отдает простреливающей болью от резкого движения, а мышцы спины зудят. Маринка молча наблюдает, пытаясь выйти из транса.

— Некому, — вдруг выдает она, глядя на Дашку, — Женька с детьми на море укатила, а начальница по Европе гуляет.

— Значит, сегодня у вас санитарный день, — безапелляционно произнесла подруга, — ну или учет, на твой выбор. Только вина прихвати. Пойдем к тебе, расскажешь, что эта стерва натворила.

— Ей нельзя, — вдруг шепчет Маринка, а я все же решаюсь похлопать ее по плечу.

— А это нам с тобой, у Симы другие дела.

Глядя на то, как Маринка поворачивается к винной полке и уверенными движениями пробивает бутылку красного, я впервые не испытываю этого уничтожающего желания снова выпить. Мысли слишком заняты другой жаждой. Мести. Сглотнув слюну, снова кладу Маринке руку на плечо и заставляю повернуться. План окончательно сложился.

— Мне тоже пробей, — спокойно говорю девушке, слыша, как беззвучно матерится Даша, — все нормально. Это для дела.

— Сима, — сквозь зубы шипит подруга, — ты обещала.

Марина боязливо переводит взгляд с меня на мою подругу и не решается двинуться с места. Лицо Даши выглядит угрожающе. Играют желваки, мышцы шеи напряжены. Подруга дышит тяжело, с надрывом.

— Можешь мне верить, — глядя в зеленые глаза, киваю на винную полку, — если хочешь видеть своего секси снова — просто не мешай.

Глава 5

Минутная стрелка вступила в сговор с кем-то из любителей останавливать время. То, насколько бестолково прошел весь день в ожидании, выбивало из колеи. Нервно облизнув губы, я еще раз запустила руки в давно провисший ящик со столовыми приборами. Есть-то две вилки, две ложки, пара ножей да всякой ереси. А нужного найти не могу. Ничего, скоро все закончится и я вернусь к своей нормальной размеренной жизни. Вернее, заново выстрою ее.

Только убедиться, что все в порядке. Даша просто обязана быть правой. Желудок сжался, подпрыгивая к горлу, а перед глазами потемнело, когда пальцы наконец сжали холодный металл. Это моя паранойя. От него действительно не осталось бы и горсти праха. Плюс учитывая, что вокруг все было залито кровью, вряд ли можно было найти фактическое подтверждение. Мысль о том, чья это была кровь, разжигала вены, но я тряхнула головой, прогоняя уничтожающее чувство. Мне просто нужно убедиться. Большего от Сергея и полковника мне не нужно.

«Знаешь, детка, думаю, что обидно тебе сейчас больше, чем страшно. Столько лет потратить — и привет, можно топить твою работу в унитазе. Обещаю, милая, через пару часов тебя точно не будет это волновать».

Я не ненавижу его. Для таких сильных чувств он должен быть человеком. Нет, он не заслуживает моей ненависти. Это его природа. Хищник. Я как никто знала, с кем связываюсь. Так что кроме меня самой виноватых нет. Но пальцы все равно сжимаются до побеления в костяшках, а пульс забегает за сто.

Он сдох.

Сжимающийся в районе груди ледяной кулак надавил сильнее, заставляя выплюнуть воздух. Опершись на столешницу, коленом закрыла торчащий ящик. Все в порядке, детка. Все в порядке. Ты умница, Сима.

— Я умница, — медленно втянув воздух через нос, с удовлетворением отметила, что пальцы не трясутся, — вот видишь, я сильная.

Язык быстро пробежался по эмали зубов. Просто легкое головокружение, надо поесть обязательно. После. Почему я не подумала об этом в течение дня? Решив, что с завтра составлю себе расписание приема пищи и забью напоминаниями телефон, словила подъем настроения.