Полутьма (СИ)

Холодный. Не ледяной, но и не слишком теплый. Медленно выпустив воздух сквозь губы, позволяю пальцам скользнуть ниже, где смуглая кожа не прикрыта футболкой. Руку пронизывает миллиард иголок, а я не могу найти силы поднять взгляд. Судорожно сглотнув слюну, вздыхаю еще раз. Даже закрыть глаза до конца не получается. Веки дрожат, собирая горячую влагу.

Это слишком тяжело для меня.

– Я все буду обсуждать с тобой, – тихо говорю я, не решаясь открыть глаза, – прости. Это было глупо.

Чувствую, как мышцы на его руке напрягаются, а у меня совсем заканчиваются слова. Не могу двинуться. Не отшатнуться, не приблизиться. Я снова ощущаю вампира. И опять попытаюсь работать с ним. Потому что по другому нельзя.

– Прощу, – хрипло говорит вампир, а я одергиваю пальцы, как только чувствую его легкое касание на своей кисти, – если расскажешь, что ты сейчас почувствовала. Раскаяние? Стыд? – он смеется, а я вдруг ощущаю, как лицо заливает краска. – Ну же, schatz.

– Ой, да иди ты, – отмахнувшись, высоко поднимаю голову и шагаю вперед.

– Schatz, – его смеющийся голос позади меня.

А я чувствую, что снова почему-то улыбаюсь.

Четыре года назад

Наши выходные с дядей непредсказуемо затянулись. Еще целых три дня мы провели вместе, словно ничего и не было. Это было достаточно забавно и легко. Когда великовозрастный мужчина и взрослая женщина катаются на аттракционах и едят тоннами сладкую вату, весь мир вокруг просто перестает существовать. Для нас. Что мы только ни делали. Кино, мультики, театр, аквапарк. Все, что могли успеть. Дядя словно оттащил за уши меня в детство и большими дозами выдавал все недополученное.

А вечерами все так же сидели на веранде и молчали, наслаждаясь таким лживо созданным спокойствием. Он знал, что я не отступлю. Я знала, что он никогда не уйдет на пенсию. Поэтому мы просто были. Друг с другом, по отдельности. Позволили себе быть. Вампир больше не появлялся, и за это теплое чувство благодарности поселилось в груди. Ему неправильно было приходить тогда. Не туда, где есть только дядя и я.

Наверное, дорога обратно стала самой длинной в моей жизни.

Мы дотянули до последнего, поэтому возвращались сразу на работу. В итоге после часа в полной тишине дядя еще минут пять не выходил из машины. Как и я. Тянулась звенящая в горле тишина. Она оставалась со мной и сейчас, когда после бесконечного дня в архиве, где накопилось дел, я наконец распахнула дверь своей квартиры. Со стоном скинув туфли, поежилась от стоящего в доме холода. Деревянный пол, покрытый линолеумом, неприятно холодил ступни. Нагнулась, вытащив из тумбочки давно не используемые мной тапки. По коридору гулял сквозняк. Видимо, вампир проветривал и давно, не потрудившись вовремя закрыть окна.

Ну зато в доме пахло свежестью и какой-то стерильной чистотой. По крайней мере, несмотря на холод, ощущения склепа не было. Потянувшись, ослабила галстук, тут же стянув его, и расстегнула верхние три пуговицы, растирая шею. Удавка, кто ее придумал. Стянув легкое пальто, нацепила на плечики и тут же поежилась. Холод быстро заполз под тонкую ткань рубашки, заставляя все волоски на теле приподняться. Быстро подхватив первую попавшуюся кофту, завернулась в нее. Чертов вампир.

Зубы стучали то ли от злости, то ли от холода. Быстро прошаркала тапками на кухню. Захлопнула окно, тут же включая все четыре конфорки на газу. От короткого щелчка поджига синее пламя послушно разгорелось, ударяя в лицо теплом. Подхватив хвост, заправила его за ворот, ближе наклоняясь к пламени и вытягивая вперед руки. Отопление, конечно, включили, но силы обогревателя явно не хватало справиться с бесконечным потоком воздуха.

И только сейчас я поняла, что натворил вампир.

Судорожно вздохнув, бросилась бежать по коридору в дальнюю комнату. Тапки скользили по начищенному до блеска линолеуму, а с каждым шагом во мне становилось все меньше воздуха. Нечем дышать. Судорожно раскрывая рот, я замерла перед дверью. В тусклом свете лампочки ручка блестела. Ни единой пылинки. Даже следа пальцев. Конечно, по дому же гулял сквозняк, а значит, чертов кровопийца открыл окно не только на кухне.

Запах чистящих средств и слабый поток воздуха ударил из дверной щели. Стук сердца заставлял тело вибрировать. Наверное, поэтому сейчас мои пальцы никак не могли сомкнуться на ручке. Нервно облизнув губы, я крепко зажмурилась, распахнув дверь одним движением.

Елка стояла на месте. Это первое, что заметила я, когда решилась все же открыть глаза. Пыль больше не витала в воздухе, а от потока ветра из широко распахнутого окна дождик, колыхаясь на ветках, переливался всеми цветами радуги. Нахмурившись, сделала шаг вперед. Отмытая люстра ярко освещала комнату. Тряхнув головой, непонимающе подошла ближе.

Все осталось так же, как и было. Два меловых полустертых круга, нераспакованные подарки, отодвинутое кресло. Просто…

Стало чисто.

Все, кроме маленького уголка, где теперь рядом с елью были полное ведро с водой, тряпки и чистящие средства.

Он не тронул ничего из моего алтаря.