Полуварвар

Гринольв мне, к счастью, размышлять о своём положении первые дни не мешал, да и вообще, похоже, был больше занят своими мыслями. Уж не знаю что напророчили ему, пока я дрых без задних ног, но тоже наверно что-то эдакое. О чём говорить, с утра в доме вёльвы ощущался запах хмельной медовухи, стало быть старикан новости ещё и запивал для успокоения нервов. Однако я больше думал не об этом, а о круге общения своего наставника. Он на эту тему не слишком распространялся, но мне было известно, что молодость и зрелость у Гринольва были довольно бурными, в том же конфликте с сяньцами лет пятьдесят назад он знатно отметился. Уже это должно было обеспечить его солидным количеством знакомых, но данный реликт ещё и живёт уже сильно больше ста лет. Однако пока что я знаю только о двух друзьях Гринольва. Бруни — один из лучших столичных алхимиков, без сомнения талантливый мужик, накопивший множество знаний и имеющий обширную сеть как поставщиков, так и заказчиков зелий. И Скалда, что сидит в глуши и просматривает нити будущего, не желая видеть очередь из желающих узнать, что судьба им готовит. Бабулька уже прожила очень долгую жизнь и похоже люди успели её крепко достать. Однако что один, что вторая — личности неординарные. Но сколько таких ещё? И все ли они из народа ассонов или у наставника в каждом крупном портовом городе найдётся по корешку, должнику или просто старинному приятелю? Вопросы без ответа, но вообще я бы не удивился.

Однако, пока я прикидывал количество знакомцев старого вирдмана, он похоже тоже что-то сообразил в своём уме. А потому после недели пути мы свернули на одну неприметную тропу, которая явно вела нас не в сторону уже совсем недалёкого Ландсби, отчего я с усмешкой поинтересовался:

— Навестим ещё одну старую знакомую, о которой никто не знает?

— Ты Скалде только однажды не скажи, что она старая, подзатыльником не отделаешься — улыбнулся в усы учитель — Нет, мы идём к пещере Огненного ручья. Это сильное, хорошее место.

— Помню разговор о такой — наморщил я лоб — Там вуаль между нашим миром и миром духов тонка, легко перейти из одного в другой. Но мне же ещё минимум год до момента, когда с духами вообще стоит иметь дело, не? К тому же там они обычно ходят сразу парами, сладить сложнее.

— Раньше казалось, что так — кивнул мой наставник — Теперь уверенности в этом нет. Так что сходим, вдруг ты кому из них понравишься, я если что подстрахую. А теперь хватит вопросов, лучше позаботься о том, чтобы твой собственный дух был силён, а воля тверда.

Гринольв явно что-то недоговаривал, это чувствовалось. Но я уже уяснил, что для дела некоторая информация порой бывает лишней или даже вредной, а необходимо-достаточную мне всегда предоставляют. Так что пришло время закрыть рот и начинать «ментальную гимнастику», как я ласково обзывал упражнения на дух и волю. Было их немного, но главное, что таковые вообще присутствовали. Во-первых, они естественно помогали безопасному общению с бестелесными сущностями, которые могут затуманить разум. А во-вторых, защищали мозги вирдманов от вполне себе мясных умельцев в них покопаться. Менталистика — не самая сильная сторона северной школы волшебства, мы всё-таки больше по призыву ветров, швырянию боевых заклятий и отрыванию голов оппонентов в ближнем бою. Тонкими воздействиями на разум больше балуются южане, в частности — сяньцы и эльфы. Но становиться марионеткой в чужих руках никому не охота, так что вирдманы изыскали способы защиты. Возможно кривые и косые, но действенные. Воины при попытки хакнуть их мозги впадают в неистовство, с трудом различая друзей и врагов, но при этом испытывая непередаваемое желание прибить менталиста, которого чуют нутром, к суртуровой матери. Ну а мы, маги, условно закрываем разум слоем льда, утрачивая большую часть эмоций и превращаясь во что-то вроде живых механизмов. Правда пока что рефлекторно я в это состояние впадать не умел, а потому мне требовалась подготовка. В пещере Огненного ручья мой разум будет на грани того, чтобы заледенеть, по пути же его стоило тренировать, готовясь.