Полузвери (СИ)

Ничего о «той стороне» Вилли не помнил. По его словам, все погасло в один миг, и включилось в другой — будто при наркозе на операции. Только если пациенты засыпали более-менее в хорошем самочувствии, а просыпались в болезненном от вмешательства, здесь все было с точностью наоборот. Никогда не чувствовал себя более живым и полным энергии! И на психику стресс не давил, — схватку, убийства, свое умирание, — воспринимал легко, без рефлексии и чувств «грязи». Из-за того, что парень сравнил полусмерть с наркозом, я невольно подумала — он будто до сих пор дышит обезболивающим, как пациент на медицинских наркотиках, переполнен какой-то эйфорией. Счастьем бытия. Вилли ел с жадностью ко вкусу и сытости, пил взахлеб, опьянел быстро. Улыбался и сиял, будто во всем, что случилось — нет ни одной черной тени.

— Фо… — Я шепнула, улучив момент и оставшись с некромантом за кухонной стойкой, когда Вилли пошел переодеться во что полегче. — Расскажи, как оно было? Ты же присутствовал? Говорил с Парисом-Морсом, как хотел?

— Нет. Мне трудно оказалось увидеть в этом немолодом и желчном некроманте нашего Пра-Отца. Да и… я призрак Вилли видел, не мог ни о чем думать. Меня Ян на адрес привез, мы там вместе были.

— Я усмехнулась:

— Вилли влетело?

— В каком смысле? — Не понял Фортен.

— За то, что влипли в историю, Ян обещал выпороть, очень был злой.

— Нет. Не влетело. Все в рамках приличия.

— Ночь у Париса провели?

— Пришлось. Вилли не просыпался до четырех утра. Как Морс пояснил — чем ближе человек был к смерти, тем дольше после воплощения спит. Тяжелые часы, еле выдержал.

— Из-за запаха?

Фортен странно вздрогнул всем телом, будто у натянутого крепкого лука кто-то задел тетиву, и пристально посмотрел мне в глаза:

— Нет. И это не объяснимо, Ева. Я почувствовал шлейф, тяжелый и душный, будто к самому лицу поднесли ведро слитой крови. А потом, через минуту… он исчез. Я не утратил некромантского видения и чутья, факт, потому что чистота Вильяма никуда не делась. Я будто потерял обоняние выборочно, но не прилагал к этому никаких усилий. Рискнул спросить Морса, но тот высокомерно удостоил меня титулом «извращенца» и буквально плюнул куда-то под ноги. В этом он абсолютно сходится с моим настоящим отцом.

— Он может.

Варита проснулась позднее и тоже без всяких «можно?» повисла на шее у парня, будто он давний-пре-давний друг, а не бывший Вилли-не-дают из Инквиза, надоедающий вниманием. Винилась и плакала, проклиная фотографии и собственную глупость.

* * *

А вечером, поздно, приехали Нольд, Ян и Элен.

— С тебя бесполезно брать обещания, Ева. Ты все равно не сдержишь главного!

Нольд меня обнял, прижал к себе и выдохнул одну лишь усталость. Боялась, что придется пережить бурю ярости, но он или перегорел, или не находил сил злиться.

— Прости.

— Прощаю. Герой где?

— У себя в бункере, через проезд отсюда. Фортен нас с Варитой опять тут запер.

— И правильно. — Услышала Яна. — Я здесь и Элен оставлю. Секта до меня докопалась, теперь на квартире не безопасно.

— А сам?

— Сам тоже сюда. Надеюсь, опальный принц переживет нашествие гостей. Некромант тут или с Вилли?

— Наверху.

— Я поговорю. Устраивай девушку, Ян, самая дальняя дверь — свободная комната. А ты, Ева, переоденься — едем к Хельге Один.

— Так поздно?

— Придется. Семейный вопрос.

Мне хотелось, чтобы он подольше меня не отпускал. И дольше целовал — будто вечность прошла с тех пор, как виделись последний раз! Но Нольду пришлось — он коротко поцеловал в губы, разомкнул руки и кивнул в сторону закутка за студией:

— Бегом. Сам хочу отдохнуть, но время не ждет.

Переоделась я быстро, но сразу не вышла. Только приоткрыла дверь и услышала голос Элен, застопорившись и побоявшись помешать личному разговору. Девушка говорила тихо и вкрадчиво, что и смутило — не хотела помешать. Она и Ян были не в своей теперь комнате, а в коридоре.

— Ничего не бойся, Эли. — Ян различимо ответил на шепот. — Отдохни. Успокойся. Я вернусь сюда сразу, как со всем разберемся, обещаю.

— Я не лягу и буду ждать.

— Лучше поспи. Нам часа два туда-обратно, и неизвестно сколько еще займет разговор.

— А кто это — Хельга Один? Твоя мать? Если хочешь, я бы тоже могла поехать…

— Моя прабабка. Не надо, не сегодня.

— Но это не значит, никогда?

— Эли… — Упрек прозвучал мягко, но все же как упрек. — Поговорим позже.

Наверное, Ян ее поцеловал — потому что слов больше не было, а шаги по коридору раздались не сразу. Я готова была пальцы скрестить — так мне хотелось счастья им обоим! Элен хорошая девушка, а Ян… никакой не волк-одиночка, и он слишком молод, чтобы судьба за него уже все решила, без шанса на настоящую любовь!

На выезде с проезда стоял все тот же фургончик «возим-довозим». Северяне не маскировались под рабочих, были в привычных городских костюмах, только что не служебных — рубашки, брюки, пиджаки. Весь день промотавшись, мало спав, оба замятые и небритые — аж ностальгией накрыло о поездке по жаркому югу. И вдобавок меня усадили не в фургоне, а на сиденье между собой — Нольд за рулем, Ян у двери, а я — будто на той самой далекой лавочке у душевой, прижатая по бокам айсбергами.