Полвека на флоте (со страницами)

И вот в ночь на 8 августа 15 тяжелых самолетов поднялись в воздух. Командовал ими командир полка искусный летчик полковник Е. Н. Преображенский, штурманом у него был капитан П. И. Хохлов, командирами групп капитаны В. А. Гречишников, А. Я. Ефремов и М. Н. Плоткин. Летели в очень сложных метеоусловиях — сперва над морем, затем над территорией врага. Летчики минута в минуту — точно по плану появились

[168]

над Берлином, светившимся мириадами огней, и сбросили бомбы на военные объекты. Они выполнили свою задачу и благополучно вернулись на аэродром. Налет был совершенно неожиданным для фашистов.

Налеты продолжались и в сентябре. За девять первых бомбардировок наши летчики сбросили триста одиннадцать бомб. Это был наш ответ на попытки гитлеровцев бомбить Москву. Это был ответ и геббельсовской пропаганде, давно уже возвестившей, будто вся советская авиация уничтожена. Удары по Берлину имели огромное значение. Фашисты настойчиво лезли к Ленинграду и Москве, а в это время балтийские летчики бомбили само фашистское логово. «Пока мы добираемся до Берлина по воздуху, но будет время, мы придем туда и по суше!» — радостно говорили наши люди. Удары по Берлину придали новые силы для долгой и трудной борьбы.

Мы горячо поздравляли летчиков с присвоением им звания Героя Советского Союза.

[169]

БАЛТИЙСКИЙ ФЛОТ ЖИВЁТ И СРАЖАЕТСЯ!

 А положение под Таллином день за днем ухудшалось. Войска вели тяжелые, изнурительные бои. Резервов у нас не было. Иссякали боеприпасы. В воздухе стоял несмолкаемый гул артиллерийской канонады.

20 августа фашисты по всему фронту перешли в наступление на город. Ожесточенные бои не затихали ни днем ни ночью.

В эти самые критические дни состоялось заседание Военного совета флота. Было ясно, что сил у нас мало. Чтобы сдержать противника, решили пустить в ход все резервы. В частности, посылаем на фронт всех сотрудников Пубалта, политработников береговых частей и учреждений флота. Так набрали более двухсот человек. Это была огромная сила. Их авторитет, умение вдохновить и повести за собой людей выправляли положение на многих участках.

Ушел на передовую бывший профессор Ленинградского университета полковой комиссар Орест Вениаминович Цехновицер. Раньше мы знали его как человека необыкновенной эрудиции, превосходного лектора. И этот интеллигент, ученый оказался там, где противник предпринимал по 15-20 атак в сутки. В бою погиб комиссар батальона. На его место стал Цехновицер. Он повел бойцов в контратаку, и враг попятился. И так раз за разом. Батальон держал рубеж, пока не получил приказа об отходе. Заменили выбывших из строя командиров полков полковые комиссары Н. А. Гребенщиков и С. А. Красников.

Так же отважно действовали под Таллином инструкторы политуправления батальонный комиссар Иоселев и старший политрук Илья Иголкин, писатель Анатолий Та-

[170]

расенков, военный корреспондент «Правды» Николай Михайловский. Они находились с бойцами групп прикрытия в парке Кадриорг, когда основные силы гарнизона уже грузились на суда, и поступали как положено коммунистам: были там, где нужнее всего пламенное партийное слово. «26 августа. 6 часов утра. Ночью отбили сильные атаки на город. Противник просачивается мелкими группами в предместья… Все аэродромы заняты врагом. Наша авиация улетела на восток. Флот и город под бомбами и снарядами. Горит красавица Пирита. Горят и другие пригороды… Наш БФКП в Минной гавани все время под огнем…» — это моя последняя запись в таллинском дневнике.

…Ставка отдала приказ о прорыве флота в Кронштадт и эвакуации Таллинского гарнизона. Не так-то просто было за двое суток расставить по различным причалам порта большие транспорты, погрузить на них более 23 тысяч человек и около 66 тысяч тонн разного ценного имущества, наметить порядок движения почти двухсот различных кораблей. Все это делалось под усиленным артиллерийским огнем. Противник уже прямой наводкой обстреливал порт. Нужно было многое предусмотреть, и прежде всего — чтобы враг не ворвался в город и порт на плечах отходящих частей. Этого не случилось: посадка войск прошла организованно, под прикрытием мощного огня кораблей и береговых батарей.

Рано утром 28 августа флот покинул Таллин.

О прорыве флота, о героизме наших матросов и командиров написано немало. Подробно рассказал об этом и я в своей книге «Морской фронт"[2] . Повторять все это нет смысла. Напомню читателю лишь наиболее важные обстоятельства перехода.

Финский залив сравнительно неширок, к тому же изобилует большими и малыми островами, рифами, каменными банками — отмелями. Поэтому генеральный курс движения кораблей, скажем из Таллина в Кронштадт, был всегда предопределен самой географией, с которой не поспоришь. Флот должен был пройти 321 километр, причем большую часть пути — под непрерывным воздействием вражеской авиации и артиллерии, так как оба

[171]