Полвека на флоте (со страницами)

С наступлением темноты из Кронштадта вышел ледокол «Волынец», за ним ледокол «Октябрь» с лидером «Ленинград» на буксире, минный заградитель «Урал» и транспорт «Пятилетка» — оба с войсками гарнизона Ханко. На борту кораблей — тысячи бойцов и командиров. Можно понять наши переживания. Радиообмен с кораблями запрещен, чтобы не выдать их противнику. А враг тоже молчит: не зажигает прожекторов, не открывает огня. Атмосфера на командном пункте царила напряженная. Где корабли? Что с ними? И вот около 21 часа раздался телефонный звонок. Пост наблюдения с дамбы Морского канала доносил, что отчетливо слышал в море взрыв… Звоним на другие посты: может, это фашисты открыли артиллерийский огонь по кораблям? Нет, на разрыв снаряда не похоже. Пока уточняли, поступил доклад еще о двух взрывах, послабее.

В 22 часа наконец-то показался ледокол «Волынец», за ним остальные корабли.

Оказалось, что в районе Каменной банки (напротив Петергофа) вблизи ледокола взорвалась мина, а через восемь минут еще две. Они либо речного типа, либо просто армейские фугасы. Вреда они не нанесли: только поцарапало борта и надстройки осколками. Но сам факт был тревожным. Стало ясно, что противник начал минировать Морской капал. Нам пришлось увеличить число дозоров на льду.

Морозы усиливались. Над заливом бушевали метели. В долгие беспокойные зимние ночи мы ожидали от врага всяческих каверз. И не без оснований. 7 декабря в пяти милях от дамбы Морского канала наш дозор обнаружил четыре свежие проруби, едва подернувшиеся льдом. Спугнутые фашисты оставили около прорубей две чеки и две пружины от мин. Сейчас же туда на буерах отправилась минная партия. Минеры сбросили в лунки глубинные бомбы. Последовали очень сильные взрывы. По-видимому, несколько фашистских мин взорвалось. Но все ли? Пропуская по каналу корабли, мы страшно переживали: не подорвались бы… К счастью, ни один ледокол и ни один боевой корабль не пострадал, хотя нередко по курсу и в стороне от фарватера взрывались мины.

[215]

Мы посылали на канал все больше лыжников. Но окончательно пресечь вылазки гитлеровцев на лед залива не удавалось. Дозоры то и дело обнаруживали лунки, правда лишь начатые — фашисты не успевали расширить их настолько, чтобы пролезла морская мина. С целью воспрепятствовать выходу противника к каналу мы выставили на льду заграждение из пехотных мин. В сторону Стрельны и Петергофа регулярно высылались наши ударно-разведывательные лыжные отряды. То же самое делали и кронштадтцы в своей зоне. Движение кораблей по Морскому каналу продолжалось бесперебойно.

Как-то в середине декабря меня срочно вызвал начальник штаба флота.

— Готовьте лучший ледокол. Он должен вывести в море подводную лодку «К-51».

— А как же она будет действовать? Ведь кругом лед.

— Это новая, самая большая крейсерская подводная лодка… Она всю зиму проведет в незамерзающих районах моря. Вернется весной.

Лодку должен был провожать ледокол почти до Гогланда.

Руководство походом возлагалось на опытного подводника капитана 2 ранга Л. А. Курникова. С оперативной точки зрения замысел представлялся мне очень интересным. К сожалению, осуществить его не удалось. На переходе к Лавенсари (ныне о. Мощный) от сильной подвижки льда подводная лодка получила повреждения и вынуждена была вернуться в Кронштадт.

Об этом небольшом эпизоде можно было бы и не вспоминать, но важен сам факт столь смелой попытки. В то время когда фашисты орали на весь свет, будто наш флот полностью заперт в Ленинграде, мы, не дожидаясь весны, пытаемся вывести наши лодки в открытое море, непрерывно ищем случая нанести противнику удар посильнее.

Как я уже рассказывал, в осенние месяцы наши подводные лодки вели боевые действия на коммуникациях противника по всей Балтике. Они выходили в море через все кордоны в любую погоду. Штормы в ту осень были свирепыми. На лодках случались аварии. На большой волне, в стужу моряки исправляли повреждения и продолжали выполнять боевую задачу. В октябре и нояб-

[216]

ре в Балтийском море одновременно действовали до семи подводных лодок. Авиация, занятая на сухопутном фронте, не могла им помочь — ни прикрыть с воздуха, ни снабдить разведданными. Исключительную выдержку проявили подводники в эти осенние месяцы, подстерегая врага на юге Балтики, в Данцигской бухте, на коммуникации между Таллином и Хельсинки. За два месяца семь транспортов пошли на дно от торпед подводных кораблей, которыми командовали капитаны 3 ранта Ф. И. Иванцов, И. М. Вишневский, С. П. Лисин, А. С. Абросимов, П. Д. Грищенко. Подводники наносили удары не только торпедами. Подводная лодка «С-7» обстреляла огнем своей артиллерии станции Нарва, Вайвари и Асери, в результате взлетели на воздух склады боеприпасов, цистерны с топливом. Подлодка «Лембит» закупорила минами выход противника из пролива Бьёркезунд. Только ледостав заставил вернуться подводников в Кронштадт. 11 декабря пришла последняя лодка «Щ-309» под командой капитана 3 ранга Н. С. Кабо.