Полвека на флоте

Стало очевидно, что Либава окружена. Вскоре это подтвердил М.С. Клевенский, кратко сообщив по радио, что база уже находится под вражеским обстрелом. Части 67-й стрелковой дивизии обороняются на окраине города.

Через Москву удалось узнать, что войска 8-й армии, ведя беспрерывные тяжелые бои, отходят на Ригу. Либава остается во вражеском тылу.

Командиры подводных лодок и транспортов, прибывших в Усть-Двинск из Либавы, подтвердили, что гарнизон окруженной базы героически обороняется, но силы его тают.

Кстати, позднее в захваченных у противника документах была обнаружена запись, помеченная 25 июня: "Из-за упорного сопротивления и сильного артиллерийского огня наступление 291 пехотной дивизии приостановлено". Да, так и было. 24 июня защитники Либавы - пехотинцы, моряки, курсанты, рабочие отряды - не только остановили, но даже контратаковали и несколько потеснили фашистов, начавших было просачиваться в город.

Военный совет и все мы, офицеры штаба, думали над тем, как помочь Либавскому гарнизону. Сухопутными силами флот не располагал. Послать корабли в Либаву? Но все боевые силы флота были заняты минными постановками в Финском и Рижском заливах. Помочь авиацией? Но вся наша ударная авиация по заявкам фронта действовала под Ригой и на лужском направлении.

Либава продолжала сражаться. Не раз базу пытался обстреливать вражеский бронепоезд из района железнодорожной станции Гробиня. Однако он был уничтожен метким огнем наших морских батарей.

Из района завода Тосмари противника оттеснили. Но и кратковременное появление вражеских солдат вблизи военного порта сыграло роковую роль. Командир ремонтировавшегося эсминца "Ленин", резонно опасаясь, как бы фашисты не захватили корабль, взорвал его. Как старший по группе ремонтировавшихся кораблей, он по той же причине приказал взорвать и пять подводных лодок, находившихся в доке. Вслед за тем прогремели новые взрывы - уничтожался минный склад базы. Командир отряда пограничных кораблей и командир охраны рейдов, видя разрушение базы, ушли со своими катерами в Виндаву. В результате в Либаве остались лишь транспорты и пять торпедных катеров.

В тяжелом положении оказалась 180-миллиметровая четырехорудийная батарея No 18 - гордость нашей железнодорожной артиллерии. Враг окружил ее со всех сторон. Командир батареи капитан В.П. Лисецкий действовал решительно и дерзко. Под самым носом у противника тяжелые транспортеры устремились вперед. Пока враг опомнился, батарея вырвалась из кольца. По пути батарейцы еще не раз попадали в засаду, вели рукопашные бои, сами ремонтировали железнодорожный путь. То и дело попадая под огонь, они продвигались по району, занятому врагом. Батарея была спасена: она прорвалась в Ригу, а затем вместе с частями нашей армии отошла на восток.

Сражавшийся гарнизон пережил большую утрату: погиб командир дивизии генерал-майор Н.А. Дедаев. Оборону города возглавил М.С. Клевенский.

Всю ночь мы пытались уточнить обстановку под Либавой. Начальник связи флота полковник М.А. Зернов, обычно спокойный, невозмутимый, нервничает, поминутно вытирает платком вспотевший лоб. Ему достается больше всех. Вдруг вижу: он бежит с листком в руке. Впопыхах чуть не сбил меня с ног. Мы вместе влетели в кабинет командующего. Трибуц пробежал глазами телеграмму.

- Час от часу не легче!.. - Тут же взялся за телефонную трубку прямой связи с командующим авиацией флота и коротко сказал: - Сейчас же приезжайте на КП.

Телеграмма была из Риги. Трайнин сообщал, что от Клевенского получено донесение: в четырнадцати километрах севернее Павилосте противник высаживает десант. Крайне необходима помощь нашей авиации.

На выяснения и уточнения не оставалось времени, надо было действовать. Двадцать восемь наших самолетов СБ поднялись в воздух. Но никакого десанта в гавани Павилосте не оказалось. Видно, Клевенского кто-то ввел в заблуждение.

Получили приказание Наркома ВМФ - Либаву ни в коем случае не сдавать...

Гарнизон города дрался ожесточенно. Солдаты и матросы, рабочие, партийные и советские работники, комсомольский актив - все, кому была дорога Советская власть, вышли на огневые рубежи и отбивали бешеные атаки фашистов.

На дорогах, ведущих в Либаву, поднимались клубы пыли. Немецкие мотоциклисты мчались вперед, рассчитывая на близкую победу. Они видели пригороды Либавы и предвкушали приятный отдых, а нарывались на дружный огонь советских патриотов и втягивались в тяжелые, кровопролитные бои.

У местечка Руцавы гитлеровцев встретил боевой комсомольский отряд, которым командовал секретарь уездного комитета ЛКСМ Латвии Имант Судмалис. Вместе с армейцами и моряками комсомольцы отбивали бесчисленные вражеские атаки. Бессмертные подвиги совершили в эти дни молодые латыши. Комсомолец Модрис Трейманис подполз со связкой гранат к фашистскому танку и уничтожил его... Когда фашисты высадили в тыл нашим войскам парашютный десант, комсомольцы во главе с Имантом Судмалисом бросились* на поиски парашютистов. Все вражеские лазутчики были выловлены или уничтожены.