Полвека охоты на тигров

К сожалению, радость удачи вначале была сильно омрачена — мои «коновожатые» долго не могли простить погоде, испортившейся утром и заставившей их остаться дома.

Триплет

Описываемый ниже случай произошел в Корее во второй половине января 1932 года. Группа охотников выехала на север, в любимые нами кабаньи горы, в местность Унгидон и Янчендон. Снег лежал уже давно выпавшим, солнопеки сильно затаили, и поэтому охота была трудной и малодобычливой. Все же компанией взяли несколько кабанов и с десяток коз.

Не дождавшись нового снега, мы решили было вернуться домой, в город Сейсин, где мы тогда обычно проводили зиму. Большинство так и сделало. Накануне разъезда, вечером, один старый кореец из местности Янчендон сообщил, что в верстах двадцати от нас, за двумя перевалами есть когда-то обильная зверем падь Пями Гори (что в переводе значит Змеиная падь), в которой он часто встречал медведей. Меня особенно заинтересовало интригующее название пади, и на еле дующее утро я, распрощавшись с отъезжающей домой компанией, отправился на дальнюю разведку, чтобы потом выйти к другой железнодорожной линии на Мусан и оттуда уже добраться домой. Со мной упросился пойти мой младший сын Юрий. Ему тогда было всего 12 лет, но я уже часто брал его с собой, и он прилично стрелял из «мураты» — одноствольного дробового ружья двадцатого калибра, которое прилично бьет круглой свинцовой пулей и которое очень распространено в Корее между охотниками-промышленниками.

В эту экскурсию с нами отправился также старый охотник-кореец А. П. Шин, бывший еще охотником в Приморье, мой сподвижник по искоренению там хунхузничества. Он пробыл там, в моей противохунхузнической организации, 22 года и в 1930 году возвратился в Корею. С ним мы еще встретимся в последуй рассказах.

Пошли мы, как обычно, напрямик горами, а наш несложный охотничий скарб отправили с корейцем, которого сопровождал Юрий, по горной тропе в корейскую фанзу, находящуюся в горах Янчендона.

Счастье мне улыбнулось сразу же. Перевалив в Дикую падь мы с Шином разошлись. Он шел низами, а я вершинами гор. Пройдя версты три, я услышал внизу выстрел и на всякий случай остановился — не побежит ли в мою сторону какой-нибудь зверь. Вскоре я действительно заметил стадо кабанов, поднимающихся по склону оврага в мою сторону. Снег на северном склоне был глубокий, кабаны шли тихо. Падь, по которой шло стадо пересекалась крутым поперечным оврагом, по которому кабаны отвернули. Стрелять пришлось с расстояния 600 шагов, но все же мне удалось убить пару хороших чушек.

А. П. Шин, как выяснилось впоследствии, наткнулся на стадо кабанов, но без успеха. Стадо было в чаше, первый его выстрел был неудачным, кабаны скрылись в лесу и напоролись на меня.

К вечеру собрались на ночлег в фанзу, куда уже были доставлены наши вещи и провизия. Наш постоянный охотничий повар Чигони уже приготовил ужин, который обычно состоит из вкусного супа с хорошим наваром (благо на зимней охоте недостатка в мясе не бывает), вареного риса и отварного картофеля, который всегда имеется в изобилии в любой корейской фанзе. После ужина выпивается несколько чашек чаю. Не приходится говорить, что в аппетите недостатка не бывает, так как пропутешествовав по горам за день верст тридцать и основательно промерзнув, при возвращении на бивуак заранее мечтаешь о сытном ужине и горячем кане.

Когда ужин был закончен, мы разлеглись на теплом кане, где наши усталые тела обрели покой, и готовились к очередному утреннему походу на знаменитую Пями Гори. Мы первым долгом пригласили к себе хозяина фанзы, чтобы опросить его обо всех окрестных новостях, связанных с охотой и пребыванием диких зверей. К этому времени Чигони принес очередной чайник с горячим чаем.

Кстати, следует познакомить читателя с тем, что представляет для охотника по вечерам горячий чай. Всю прелесть этого ощущения может оценить только тот человек, который сам это испытал. Как основное правило, все таежные охотники приучают себя не пить воды и не есть снега во время ходьбы по горам, в течение всего утомительного дня охоты, за исключением обеда, когда иногда удается согреть чай. Принимая же во внимание сильное напряжение во время лазания в течение всего дня по горам и вызываемую им испарину, при которой человек теряет максимум содержащейся в организме влаги, вечером появляется исключительно сильная жажда. Вот тут-то, лежа на боку, начинаешь бесконечно утолять жажду, что поистине является вполне заслуженным удовольствием для охотника.