Полвека с небом

Словом, предстояла большая работа. Причем без ссылки на объективные трудности, а с пониманием реалий времени. Того же требовали и последние постановления Центрального Комитета Коммунистической партии и Советского правительства, касавшиеся практических мер совершенствования противовоздушной обороны страны. В их числе, в частности, намечалось массовое перевооружение истребительной авиации и зенитной артиллерии ПВО новейшей современной техникой, переход к более устойчивой и гибкой организационной структуре войск, укрепление их командными, политическими и инженерными кадрами.

Необходимость коренной перестройки войск ПВО диктовалась обострившейся военно-политической обстановкой в мире. Страну все плотнее окружало кольцо американских военно-воздушных баз, росло число случаев нарушения воздушных границ базировавшимися на них самолетами. Ответ здесь напрашивался сам собой — надежный заслон от агрессивных устремлений извне могла дать только тщательно продуманная, организованная с учетом новых возможностей и требований система противовоздушной обороны страны.

Все эти вопросы обсуждались на разных уровнях. Нашли они свое отражение и на совещании у маршала Говорова, на котором собрался весь командно-руководящий состав войск ПВО.

— Работы много, — подводя итоги, сказал Говоров. — Задачи, поставленные перед нами, решить старыми методами нельзя. Начинать приходится практически на голом месте. Мы знаем, что нужно сделать. Но не знаем пока, как этого быстрее и эффективнее добиться. Необходима теория противовоздушной обороны, ведения противовоздушных операций в масштабе страны. Такой теоретической базы у нас пока нет. Разработать ее — первостепенная задача ближайшего будущего. Время не ждет. Оно настоятельно требует от нас практической отдачи уже сегодня. И каждому надлежит сосредоточить усилия на том участке, куда он поставлен.

Забегая вперед, скажу, что ведущую роль в разработке основ теории противовоздушной обороны сыграл Говоров. Обладая глубоким аналитическим умом, обширными разносторонними знаниями, огромным опытом руководства крупными контингентами войск, способностью верно чувствовать все новое, передовое, а вместе с тем необходимой настойчивостью и высокой работоспособностью, он блестяще справился с этой сложнейшей задачей.

Конечно, жизнь не стоит на месте. Теория противовоздушной обороны, в разработке которой наиболее крупный вклад принадлежит маршалу Говорову, постоянно дополнялась, обогащалась вновь накопленным опытом, вбирая в себя достижения научно-технической революции и передовые идеи военной мысли. Однако такие ее положения, как соответствие построения войск характеру решаемых боевых задач, основы боевого управления войсками, основы взаимодействия между частями, соединениями и родами войск, маневр силами и средствами и многое другое — остаются в силе и по сей день.

А меня волновали вопросы повседневной практики. И первый среди них — вопрос переучивания летного состава частей. Проблема эта быстро обрела первостепенное значение, затрагивая, понятно, не одного меня; ею занимались военачальники на самых различных уровнях.

Промышленность, как мы говорили, вовсю клепала реактивные истребители. А летчики продолжали летать на поршневых. И если в частях ВВС постепенно втягивались в работу с реактивной техникой, то в ПВО перспектива подобной перестройки многим казалась весьма отдаленной. И не только рядовым летчикам, но и определенной части командного состава полков, соединений. Дело доходило до того, что поступавшие с заводов новехонькие Як-15 или МиГ-9 загонялись на специально выделенные, отдельные стоянки, а в воздух поднимались машины, выпускавшиеся в годы войны.

Суть, разумеется, сводилась не к одной психологии. Немало имелось и других причин. Не хватало аэродромов с нужной длиной взлетно-посадочных полос. Если для поршневых самолетов достаточно было восьмисот — тысячи метров, то реактивные требовали вдвое-втрое больше. Грунтовые аэродромы — а их тогда было большинство — вообще оказались малопригодными. Требовались полосы с бетонным покрытием. При разбеге Як-15 и МиГ-9 засасывали в сопло мелкие камешки и земляную крошку, в результате чего нередко выходили из строя двигатели. Осложняло дело и отсутствие учебно-тренировочных самолетов; реактивные истребители-спарки появились позднее, а пока приходилось обходиться без провозных полетов. А новая техника между тем многих отпугивала. И своей сложностью. И высокими скоростями. Ходила, к примеру, молва, будто летать на реактивных самолетах не только трудно, но и вредно для здоровья: дескать, и скорости сумасшедшие, и перегрузки чрезмерные… Вот и простаивали кое-где без дела новые реактивные истребители.

Мириться и дальше с подобным противоестественным положением вещей было просто нельзя. Требовалось что-то срочно предпринять.