Полвека с небом

Не думаю, что генеральному конструктору легко было отступиться от своего детища. И если бы не настойчивость Берегового, окончательное решение относительно того самолета могло оказаться иным. Тогда самолет вернули бы на доработку, и время было бы упущено. То самое время, которое в КБ использовали для того, чтобы создать принципиально новую разработку, в результате чего появился перехватчик, который на долгие годы стал гордостью истребительной авиации ВВС и ПВО.

Как говорится, все хорошо, что хорошо кончается. Но верно и другое: никому не дано знать наперед. И в тот момент, когда решалась судьба отвергнутой модели, надо было обладать настоящим гражданским мужеством, высокой мерой гражданского долга и чувства ответственности, чтобы столь решительно отстаивать свою позицию, как это сделал тогда Береговой.

Не хочу, чтобы у кого-то могло сложиться неверное представление, будто история, о которой я вспомнил, была чуть ли не беспрецедентной. Нет, конечно. И помимо Берегового всегда находились люди, которые, невзирая ни на что, твердо отстаивали свои убеждения, если того требовали интересы дела. Но важны не имена и фамилии. Говоря о Береговом, я только хочу лишний раз подчеркнуть на конкретном примере ту неоценимую роль коллективной ответственности, которую добровольно брали на себя люди, заинтересованные в успехе общего дела.

Схожая задача стояла перед нами и в то время, когда пришлось решать, какой из трех перехватчиков — Ла-200, Е-150 и Як-25 — следует принять на вооружение. Сравнительные испытания постепенно выявили преимущества машины конструкции Яковлева. Решающим здесь стало то обстоятельство, что установленная на ней антенна больших размеров резко увеличивала дальность действия радиолокатора, создавая тем самым возможность раннего обнаружения цели и маневрирования на подходах к ней. А новый, более совершенный прицел РП-6 позволял перехватывать цель на малых высотах. Сыграла также определенную роль и простота управления самолетом, ставшая правилом для всех машин Яковлева.

Что касается Ла-200 и Е-150, они в серию не пошли, отстав от своего более удачного соперника на стадии опытных образцов.

Не берусь судить, почему так произошло. Соревнование — не конкуренция. В отличие от последней, борьба здесь идет не ради личных выгод и благ, а во имя успеха общего дела, во имя достижения единой для всех цели— укрепления обороноспособности страны. И раз эта цель достигнута, то проигравших нет. Все в выигрыше.

Суть соревнования не в столкновении самолюбий, не в соперничестве талантов, а в единении сил. Соперничество здесь — лишь тактика. Стратегия же в том, чтобы совместными усилиями одолеть трудности и решить задачу. Внешне — вроде бы порознь, а по существу — всем миром. И то, что кто-то в данный момент вырвался вперед, а кто-то отстал, не имело принципиального значения. Соревнование — не эпизод, соревнование — процесс, повседневность нашей жизни. За одной задачей встает другая, которую надо решать.

И мы их решали. Конструкторы, инженеры, летчики-испытатели, рабочие авиационных заводов, летный состав воинских частей… Этот перечень — не табель о рангах, в нем каждый одинаково необходим на своем месте. И потому любой личный успех следовало расценивать прежде всего в качестве неотъемлемой части общего успеха единого для всех дела. Именно так мы на это и смотрели.

Было совершенно ясно, что Як-25 обладал, с учетом требований того времени, всеми необходимыми качествами, чтобы стать основным типом всепогодного истребителя-перехватчика. А значит, нам предстояла новая большая работа по переучиванию летного состава. Но прежде чем переучивать строевых летчиков, необходимо было разработать соответствующую документацию: инструкции по технике пилотирования, методики по боевому применению и безопасности полетов, программы курсов боевой подготовки.

К тому времени в нашей учебной части уже существовал и активно действовал исследовательский отдел, где на ролях первых скрипок успели утвердиться такие опытные летчики управления, как Бригидин, Середа, Соловьев, Ярославский, Сазонов и некоторые другие. Любой из них, как и я, летал на новой машине. Но у каждого, как обычно водится в подобных случаях, имелся свой конек.

Ярославский, например, слыл «профессором» радиолокационных приборов. Тут у него, пожалуй, не было конкурентов. Стоявший на Як-25 прицел РП-6 он изучил настолько, что иной раз могло показаться, будто именно он его сконструировал. Во всяком случае, думаю, не ошибусь, сказав, что в тонкостях настройки он мало в чем уступал любому инженеру, участвовавшему в проектировании прицела. На всякий каприз этого сложного прибора у Ярославского имелся свой ключик. И он им щедро делился, умело передавая богатейший опыт другим.