Полвека в авиации. Записки академика

И. С. Селезнев доказал свое звание генерального конструктора. Против его назначения резко возражал заместитель министра М. Ильин. Мне пришлось в свое время очень долго доказывать в оборонном отделе ЦК, у Н. С. Строева необходимость назначения Селезнева главным конструктором.

Вот с этого в СССР началось строительство третьего компонента стратегической триады. Институт очень активно включился в этот процесс, поскольку сама ее идеология была заложена нами. Шло это строительство непросто, мне пришлось защищать нашу концепцию в разных инстанциях, в том числе на заседании Военного совета, которым руководил Д. Ф. Устинов. Там мне пришлось «схлестнуться» с В. Н. Челомеем. Я отстаивал идею дозвуковых авиационных крылатых ракет, он — своих сверхзвуковых. По этому поводу развернулась жаркая дискуссия, но в конце концов Военный совет отдал предпочтение нашей концепции. Может быть, в этом решении свою роль сыграл американский пример — они тоже строили дозвуковые ракеты. Не могу утверждать, что все присутствующие на этом заседании были на нашей стороне — ведь сверхзвуковые скорости ассоциировались с развитием, прогрессом авиатехники, а тут вдруг предлагается дозвуковая ракета…

Видимо, эти сомнения закрались в душу и министра среднего машиностроения Ефима Павловича Славского, одного из корифеев нашей ядерной промышленности, потому что после заседания он попросил меня заехать к нему и более подробно рассказать об этой ракете. Славский собрал Научно-технический совет (НТС), которым руководил Харитон, и я доложил своим слушателям практически то же, что и на Военном совете. Потом посыпались вопросы, в основном, по проблеме «встречного подрыва», о чем я уже консультировался раньше с Харитоном. Из них я понял, что «встречный подрыв» находится только в стадии разработки…

Когда закончилось и это заседание, Ефим Павлович пригласил меня к себе в кабинет и говорит:

— Слушай, я все-таки до конца не пониманию, зачем нам еще и твоя ракета? Ты знаешь, сколько мы их уже наделали — всех типов и видов?! Да этими ракетами можно трижды, если не больше, весь земной шар взорвать и ничего от него не останется. На кой черт нужна еще и эта, зачем? Ее же надо строить, испытывать, деньги тратить…

— Ефим Павлович, понимаете, мы находимся в разных положениях с американцами, — сказал я. — Вот сейчас обсуждаются условия сокращения стратегических вооружений. Они нам предлагают в первую очередь заняться сокращением ракет наземного базирования и не трогать в стратегической триаде авиационную составляющую. Но у них она есть, а у нас — нет. В переговорах создается неравнопрочность. Американцы по существу хотят вынести ядерные заряды вообще со своей территории…

— Почему?

— Потому что шахты у них в основном сконцентрированы в штате Невада и в случае превентивного удара их можно легко накрыть. А если их уничтожат по договору даже «до нуля», то этот удар наносить не понадобится. Подводные лодки уйдут в океан, самолеты — в небо… К тому же, если мы уничтожим столько же шахт, сколько и американцы, то останемся безоружными. Подводные лодки мы только начинаем строить, самолетов вообще пока нет, тогда как и тех и других у США в избытке… Поэтому создание стратегической триады — стратегические подлодки, стратегическая авиация, в дополнение к МБР шахтного базирования — для нас вопрос обеспечения стратегического паритета.

Ефим Павлович задумался, а потом говорит:

— Знаешь, как было здорово раньше, когда я служил в Первой Конной армии Буденного? Разведка доложит, сколько у белых шашек, пушек, пулеметов, и сразу ясно, что необходимо делать, атакуя противника. А ты мне тут развел какую-то мутную философию эффективности стратегического паритета.

Меня это очень развеселило. Вообще Славский был своеобразным, самобытным, хорошо мыслящим человеком и ярко выраженным лидером ядерной промышленности. Конечно, у всех на слуху знаменитые фамилии — Курчатова, Сахарова, Харитона, других крупных ученых, но я думаю, что вклад в строительство ядерной отрасли таких людей, как Славский, значительно больше, чем это отражено в нашей литературе. Нам повезло, что как у американцев в их «Манхеттенском проекте» атомной бомбы был во главе генерал Грэвс, так у нас в историю страны вписан Славский: каждый сыграл свою значительную роль, отразившуюся в жизни человечества.

Вот таким образом и была заложена в СССР авиационная составляющая знаменитой стратегической триады, которую мы очень оперативно отработали. Это стало возможным лишь потому, что вложили в ее создание все наши знания и системные подходы, создали прекрасные моделирующие комплексы и дали вторую жизнь отличному самолету Ту-95, который шагнул, вместе с новейшими комплексами ВВС, в XXI век и по-прежнему составляет основу теперь уже российской стратегической авиации.

Я много думал: стоило ли прилагать столько сил, знаний, умения, вкладывать большие средства для того, чтобы мы получили в России эту составляющую? И пришел к выводу: стоило.