ПОЛВЕКА В АВИАЦИИ Записки академика

Так закладывались основы нашей противоракетной обороны (ПРО). Прежде всего пришлось заняться сложнейшими радиотехническими проблемами. Дальше не менее сложная задача - навести противоракету. С самого начала за основу взяли телеуправление - наведение с земли по командам. Ракета имела довольно большую боевую часть, чтобы компенсировать неточность попадания. Забегая вперед, скажу, что эта система была создана, головку МБР наши зенитчики сбили в конце 60-х годов, значительно раньше, чем это смогли сделать американцы - в середине 80-х.

Мы же в нашем НИИ-2 попробовали решить проблему перехвата баллистической цели путем самонаведения противоракеты. При этом была высказана по тем временам совершенно крамольная мысль, что боевой блок баллистической ракеты может маневрировать. Если такое допустить, то вся идея пролонгации баллистической траектории теряет смысл, то есть слежение придется вести непрерывно, что значительно усложняет попадание. Когда мы высказали это предположение, то Кисунько совершенно буквально затопал на нас ногами в гневе. Я думаю, он отлично понимал, что маневрирующий боевой блок МБР сделать можно, но при этом вся работа коллектива летит насмарку. Кисунько решил идти поэтапно: сначала научиться сбивать то, что есть, а потом уже усложнять задачу в зависимости от того, как будет прогрессировать в ракетной технике противник. Мы же с самого начала хотели убедиться в том, что самонаведение более прогрессивно, чем телеуправление. Кстати, сейчас американцы в своей системе ПРО создают самонаводящиеся противоракеты. Правда, они самонаводятся уже в безвоздушном пространстве, используя специальные пульсирующие двигатели, корректирующие полет. Но это - сегодня, в начале XXI века, а мы над этой «бредовой» идеей начали работать в конце 50-х годов прошлого столетия!

Вначале мы решили познакомиться с тем заделом, который уже был наработан у Кисунько. Нашли с ним контакт, он очень тепло нас принял, поддержал включение нашего коллектива в работу, которую вел, хотя его все же раздражала идея возможности маневра баллистической ракеты. А вот идею самонаведения он поддерживал, ему было по душе, что есть коллектив, который параллельно с телеуправлением работает над режимом самонаведения противоракет. Поэтому мы были ознакомлены со всеми их достижениями, хотя сделать это удалось не сразу - несмотря на то, что мы все имели соответствующие допуски и разрешения на ознакомление с работами, идущими под «высоким» грифом, потребовались специальные решения о нашем сотрудничестве с группой Кисунько. В ней были очень квалифицированные люди: начальник теоретического отдела О. С. Голубев, с которым мы очень сдружились, С. И. Гриншпун, М. А. Минасян - они занимались баллистическими расчетами.

Но здесь мы столкнулись совсем с другими проблемами, чем при создании ракет класса «воздух - воздух». Помимо того, что самонаведение надо было вести на очень больших скоростях сближения, мы столкнулись с необходимостью расчета траектории баллистической цели. Поэтому волей-неволей пришлось влезть в теорию баллистики межконтинентальных ракет. Для этого понадобилось использовать другой математический аппарат, чем тот, что был нами задействован при работах над ракетами класса «воздух - воздух». Оказалось, что наши методы аналогового моделирования, расчеты на аналоговых вычислительных машинах ИПТ-5, ИПТ-9, где использовались и специальные разработки того же КБ-1, тоже очень интересные, не обеспечивают нас нужными решениями. Пришлось использовать расчеты цифровых вычислительных машин.

А единственной в стране такой машиной была тогда БЭСМ-1 (Большая электронно-счетная машина), которую создал академик С. А. Лебедев в Вычислительном центре Академии наук СССР. Подчеркиваю, она существовала в единственном экземпляре, и с большим трудом, благодаря горячему энтузиазму Ю. И. Топчеева, академик А. А. Дородницын выделил нам для работы на ней… один (!) час в неделю. Мы восприняли это как подарок судьбы - возможность считать на БЭСМ-1 целый час. Наши инженеры начали учиться программировать, работать на ней, и то, что считается сейчас весьма тривиальными процессами, с которыми может справиться любой студент, в то время выглядело как прорыв в неизвестность, чем мы очень гордились. Время для работы нам давали очень неудобное, глубокой ночью, некоторым специалистам приходилось добираться в Вычислительный центр через всю Москву, но мы и этому были несказанно рады.

В эти дни руководство института провело реорганизацию моего отдела. Все, кто был ориентирован на работу с ракетами «воздух - воздух», остались на этой тематике и перешли в отдел Ростислава Долматовича Кузьминского, который занимался до этого аппаратной частью ракет, изучал привода, головку самонаведения как прибор и т. д.