Полвойны

Южный Ветер медленно двигался по огромному кругу стоячей воды. Тайное море в несколько миль шириной, окруженное островами. Некоторые из которых были просто обломками скал, некоторые – тянулись далеко из вида, и все они были покрыты зданиями. Покореженные кубы, изломанные башни, скрученные персты крошащегося эльфийского камня и все еще блестящего эльфийского стекла. Другие полузатопленные здания выступали из темных вод. Тысячи тысяч пустых окон сердито смотрели вниз, и Колл пытался представить, сколько эльфов здесь жило и умерло в этой колоссальной катастрофе, но не знал таких чисел.

— Вид еще тот, – прошелестел Отец Ярви, и это было самое большое из всех возможных преуменьшений.

Всюду стояла тишина. Не кружили сверху птицы. Не блестели рыбы в кильватере. Только скрипели уключины, да члены команды бормотали молитвы. Бывалые гребцы пропускали свой взмах, задевали весла друг друга, озираясь в благоговейном ужасе, и Колл не сомневался, что сам охвачен благоговейным ужасом сильнее всех из команды.

Видели боги, он никогда не притязал на звание храбреца. Но похоже, трусость может привести к бо́льшим проблемам, чем храбрость.

— Та Кто Напевает Ветер сердится, – пробормотала Мать Скаер, глядя на истерзанное небо – гигантскую спираль синюшного пурпура, израненной красноты и полночной черноты, где никогда не покажутся звезды. Облака были такими тяжелыми, что, казалось, могут сокрушить мир.

— Ветер здесь – это всего лишь ветер. – Скифр сняла путаницу священных знаков, талисманов, медальонов и зубов на удачу, которую всегда носила, и отбросила прочь. – Здесь нет богов.

Коллу намного больше нравилась идея о сердитых богах, чем о том, что никаких богов и вовсе нет.

— Что вы имеете в виду?

Скифр выпрямилась на носу корабля и широко развела руки – ее накидка из тряпья развевалась, словно она была какой-то огромной, неестественной птицей, носовой фигурой безумца, указывающей путь к погибели.

— Это Строком! – пронзительно крикнула она. – Величайшие развалины эльфов! Можешь не молиться, поскольку сюда даже боги боятся забредать!

— Не думаю, что кому-то полегчало, – проворчал Отец Ярви.

Вся команда смотрела на нее. Некоторые сутулились, словно хотели исчезнуть в своих плечах. Все они были жесткими и отчаянными воинами, но не существовало ни битвы, ни трудностей, ни лишений, которые могли бы подготовить человека к такому. 

— Нам нельзя здесь находиться, – пробормотал старый косоглазый гребец.

— Это место проклято, – сказал другой. – Те, кто здесь побывал, заболели и умерли.

Отец Ярви вышел перед Скифр, спокойный, как человек у своего очага.

— Один взмах за раз, друзья мои! Я понимаю ваши страхи, но они пусты! С другой стороны, денежные сундуки, которые вам по возвращении даст королева Лаитлин, будут полны до краев. Эльфы исчезли тысячи лет назад, и с нами Ходящая по Руинам, чтобы показать безопасный путь. Опасности нет. Поверьте мне. Разве я когда-либо заводил вас не туда? – Беспокойные возгласы сменились ворчанием, но даже обещание богатства не могло выдавить ни одной улыбки.

— Туда! – крикнула Скифр, указывая в сторону лестницы из наклонных ступеней, поднимавшихся из воды, таких больших, что они вполне могли быть сделаны для ног гигантов. – Высадите нас на берег.

Ральф крикнул, чтобы гребли медленно, и навалился на рулевое весло. Они плавно подплыли, и галька заскрежетала по килю. Колл услышал, как он бормочет:

— Как вода может быть такой спокойной?

— Потому что все здесь мертво, – сказала Скифр. – Даже вода. – И спрыгнула на ступени.

Когда Отец Ярви положил руку на борт, Мать Скаер схватила его за иссохшее запястье. 

— Еще не поздно отказаться от этого безумия. Поставьте ногу на проклятую землю, и мы нарушим самый священный запрет Министерства. 

Ярви высвободил руку.

— Любой закон, который не может гнуться в бурю, обречен на то, чтобы быть нарушенным. – И спрыгнул вниз.

Колл глубоко вздохнул и перемахнул за борт. Он испытал большое облегчение, что его не поразила смерть в тот самый миг, как его ноги коснулись камня. Фактически казалось, что эта земля ничем не отличается от прочих. Впереди в темных долинах между громадными зданиями не было ни движения, за исключением, быть может, каких-то обвалившихся панелей или висевших тросов, качавшихся на постоянном ветру. 

— Ни мха, – сказал он, встав на корточки у кромки воды, – ни водорослей, ни ракушек.

— В этих морях не растет ничего, кроме грез, – сказала Скифр.

Она выудила что-то из недр своей тряпичной накидки – странную бутылочку, и когда она ее коснулась, на розовую ладонь легли пять предметов. Они были похожи на червивые бобы, одна половина белая, другая красная, и при внимательном взгляде Колл мог рассмотреть на каждом едва заметные надписи, сделанные маленькими буквами. Эльфийскими буквами, само собой, и Колл едва не осенил свою грудь священным знаком, но вспомнил, что боги были где-то в другом месте, и стал сжимать гирьки под рубашкой. Хоть какое-то утешение.

— Каждый из нас должен съесть один боб, – сказала Скифр, запрокинула голову, сунула боб в рот и проглотила.