Полвойны

— Тихо! – взревел Горм, держа тот меч, что когда-то носил ему Рэйт.

И словно его слова стали сигналом, раздался оглушительный грохот, все съежились, и от задней части Башни Гудрун полетела пыль и обломки камня. Булыжник размером с голову человека отскочил через двор и ударил в деревянную стену неподалеку от Рэйта.

Раздался ужасный стон, и плющ, покрывавший башню, казалось, изогнулся, по её камням пошли трещины, крыша наклонилась вбок, птицы прыснули в небеса.

— Боги, – прошептал Рэйт с отвисшей челюстью. И чудовищно медленно вся башня начала складываться.

— Вниз! – взревел Синий Дженнер, утаскивая Рэйта на дорожку рядом с собой.

Звук был такой, словно весь мир разваливался на части. Рэйт зажмурил глаза, камни градом полетели ему на спину. Он был готов умереть. Только хотел умереть вместе со Скарой.

Когда он открыл глаза, всюду был только мрак. Словно корабль в тумане.

Что-то его подергало, и он неуклюже отмахнулся. 

Увидел морщинистое лицо Синего Дженнера, все бледное, призрачное, он что-то кричал, но Рэйт его не слышал. В ушах звенело.

Он, кашляя, с трудом поднялся на парапет и уставился на рукотворный туман. Виднелись расплывчатые контуры эльфийской башни слева, эльфийской стены справа, но посередине, там, где стояла Башня Гудрун, теперь зиял огромный проем. Куча разбитых булыжников и изломанных балок, и весь двор между ней и деревянной стеной был усыпан обломками.

— По крайней мере, она упала наружу, – пробормотал он, но даже сам себя не расслышал.

Он понял, что забыл перед дверью Скары прекрасный шлем, который забрал у того капитана корабля, но за ним уже было не вернуться. Оставалось только вежливо попросить, чтобы никто не бил его по голове. Такая глупая мысль, что он едва не рассмеялся.

А потом он увидел фигуры во мраке. Тени людей. Воины Верховного Короля карабкались по развалинам в проем. Дюжины воинов. Раскрашенные щиты посерели от пыли, мечи и топоры потускнели во мраке, рты разевались в безмолвных боевых кличах. Сотни воинов. 

В надвигающуюся толпу полетели стрелы. От полумесяца защитников и с эльфийских стен сверху. Стрелы летели отовсюду. На этих обломках булыжников им не удалось бы выставить нормальную стену щитов, даже если б они захотели. Люди падали во дворе, падали среди обломков, ползли, катились и садились, уставившись перед собой. Рэйт увидел огромного старого воина, который продолжал волочить ноги, несмотря на пять стрел, торчавших из его кольчуги. Увидел рыжеволосого мужика, чей сапог застрял между камнями – мужик сорвал свой шлем и от расстройства отбросил его прочь. Увидел воина с золотыми браслетами на руках, который хромал, используя меч в качестве трости.

Они продолжали наступать, боевые кличи теперь звучали как тихое бормотание сквозь звон в ушах Рэйта, воины накатывались на основание деревянной стены. Они продолжали наступать, а защитники кололи их сверху копьями, кидали вниз камни, высовывались, чтобы рубануть топорами. Они продолжали наступать: некоторые встали на колени, подняв щиты над головами, а другие карабкались по ним и по доскам самодельной стены. Можно было бы восхититься их храбростью, если бы она не была направлена на то, чтобы убить Рэйта.

Он закрыл глаза, зажал в зубах старый искусанный клин, но теперь никакой боевой радости не нахлынуло. Раньше Рэйта мучила жажда насилия, и казалось, что ее никогда не унять. А теперь казалось, что он напился досыта, но Мать Война продолжала наливать. Он подумал, что Скара смотрит на него сверху. Подумал об ее смехе. Стоило сражаться, чтобы услышать этот смех еще раз. Он заставил себя открыть глаза.

Воины Верховного Короля кишели под стеной, и уже половину дорожки заполонили сражающиеся люди. Один поднимал меч, чтобы рубануть по Дженнеру, и Рэйт ударил его топором по голове. На шлеме осталась большая вмятина, и он свалился. Чья-то рука вцепилась в парапет, и Рэйт разрубил ее пополам, врезал мужику по морде кромкой щита и, отбросив его прочь, увидел, как из его пальцев выпал кинжал, когда тот свалился со стены.

Рэйт заметил, что глаза Дженнера расширились, обернулся и увидел несущегося на него здорового нижеземца. В руках у него был огромный топор, и на ремешке на шее подпрыгивало семилучевое солнце Единого Бога. Иногда лучшее, что можно поделать с опасностью – это броситься прямо на нее. Рэйт рванулся вперед, древко топора попало воину по плечу, лезвие коснулось спины, и топор выскользнул из рук нижеземца и застучал внизу по двору.

Они схватились, пошатываясь, царапаясь и брызгая слюной друг на друга. Рэйт уронил топор, с трудом опустил обожженную руку и сжал рукоять кинжала. Нижеземец боднул его, попал по челюсти, освободив достаточно места, чтобы занести кулак для удара – но также достаточно, чтобы Рэйт выхватил нож.