Полые люди. Стихотворения

любуясь, сверяются с картой туристы;

Всюду на свете, оттуда, где западный вал гложет

бреги Ионы,

Вплоть до тех мест, где ждет гибель в пустыне,

молитва в забытых углах развалившихся за ночь

империй,

Почва такая родит во спасенье земному родник -

и ему не иссякнуть вовеки,

Хоть он отвергнут навеки. Мы благодарим Тебя,

Боже,

Ибо отныне Ты Кентербери освятил.

Прости нас, Господи, ибо мы люди простые.

Мы запираем дверь и садимся у очага.

Мы страшимся благословения Божьего, одиночества

Божьей ночи, поражения неизбежного и лишений

сопутствующих;

Мы страшимся несправедливости человеческой

менее, чем справедливости Божьей,

Мы страшимся руки у окна, и огня в яслях,

и драчуна в трактире, и толчка в яму

Менее, чем страшимся Любви Господней.

Ведомы нам прегрешения наши, и слабость наша,

и вина наша, о, нам ведом

Грех мира на главах наших, кровь всех мучеников

и святых

На главах наших.

Господи, помилуй нас.

Иисусе, помилуй нас.

Господи, помилуй нас.

Святой Томас, помолись за нас.

(1935)

Примечания

УБИЙСТВО В СОБОРЕ. Одна из стихотворных драм Элиота и единственная среди них трагедия, написанная в 1935 г. В основе трагедии - подлинные исторические события: борьба и смерть Архиепископа Кентерберийского Св. Томаса Бекета (1118-1170), стремившегося поднять духовный авторитет Церкви и ограничить своеволие короля Генриха II (по приказу которого он и был убит), и произвол баронов. "То правит король, то бароны" - ситуация иронически предвосхищает нынешнюю российскую, когда центральная власть не знает, как управиться с избранными губернаторами. В текст трагедии включена подлинная проповедь Св. Томаса. Диалектика "четырех искусителей" проходит лейтмотивом сквозь все творчество Элиота - от ранних антиклерикальных сатир до поздних поэтических и эссеистических сомнений католических поэтических и эссеистических сомнений католического стихотворца, каким он стал или, по меньшей мере, стремился стать.

Стихи на случай

НА ОБОРОНУ ОСТРОВОВ

Пусть эти памятники немолчной музыки

строительного камня, многих веков

терпеливого возделывания английской

земли и английской поэзии

сомкнутся с воспоминаниями о нынешней

обороне островов,

с воспоминаниями об отправленных

на серые корабли - линейные, торговые,

рыболовные - о тех, кто легли костьми

в английскую мостовую на дне морском,

о тех, кто по новым правилам бился со смертью,

боролся с властью мрака в огне и воздухе,

о тех, кто дорогами предков пришел на поля

Фландрии, Франции, тех, неразгромленных

в день разгрома, сдержанных в день торжества,

изменивших обычаям предков лишь в вооружении,

и снова о тех, для кого дорогами славы

служат тропинки и улицы Англии:

чтобы сказать былым и грядущим поколениям

нашей крови и нашего языка, что

сейчас мы заняли наши места, повинуясь приказу.

1940

Перевод А. Сергеева

О ПОЭЗИИ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ

(Стихотворение написано по просьбе мисс Шторм

Джеймсон для книги "Взывает Лондон"; Нью-Йорк, 1942)

Это вовсе не выражение коллективного чувства

Несовершенно отраженное в ежедневных газетах.

Где точка в которой чисто индивидуальный взрыв

Врывается

На тропу трудов более характерных

При сотворении вселенной, при выведении символов

Превыше нашего понимания? Столкновение при

котором

Мы присутствуем

Есть схватка сил не подконтрольных опыту -

Природы и Духа. Индивидуальный опыт как правило

Слишком велик или слишком мал. Наши чувства

Случайные явления

В усилиях связать воедино день и ночь.

Весьма вероятно стихотворение может выйти

И у юноши: но стихотворение еще не поэзия -

Такова жизнь.

Война не есть жизнь: этой ситуацией

Нельзя пренебречь, хоть ее и невозможно принять.

Такие проблемы решаются засадами и атаками.

Обороной и марш-бросками.

Терпением не заместишь нетерпения

Равно как и наоборот. Лишь абстрактная концепция

Личного опыта максимальной интенсивности

Становясь универсальной что мы и называем

"поэзией"

Может быть воплощена в стихе.

Перевод В. Топорова

ИНДУСАМ, ПАВШИМ В АФРИКЕ

Предназначение человека - в его собственной

деревне,

В его собственном очаге и в стряпне его жены;

В сиденье на приступке в час заката,

Во взгляде на внуков и на соседских внуков,

Играющих друг с дружкой во дворе.

Весь в шрамах но уже в безопасности, такой человек

Обладает воспоминаниями, воскресающими в час

беседы

(В прохладный час или в теплый - это зависит

от климата),

Воспоминаниями о чужаках, как они сражались

на чужбине,

Будучи чужаками и друг для дружки.

Предназначение человека это вовсе не

предопределение,

Каждая страна становится для одних отечеством

А для других чужбиной. Там где падешь смертью

храбрых

Слившись воедино с предопределением, там ты свой.

Тамошняя деревня - твоя деревня.

Не ваша была там земля - и не наша - но

и в нашем Мидлэнде

И у вас в Пятиречье кладбища точно такие же.

Пусть воротившиеся домой расскажут о вас одно

и то же:

О действиях во имя общей цели, о действиях

Ничуть не менее плодотворных из-за того что ни

вам ни нам

Не дано вплоть до Страшного суда познать

Что такое плодотворность действий.

Перевод В. Топорова

УОЛТЕРУ ДЕ ЛА МАРУ

(К 75-летнему юбилею)

Когда ребенок посреди ручья