Полый шар

Я согласен с тем, что сейчас октябрь,
С тем, что у моего комнатного цветка
Прожилки на листьях желтые
С тем, что хвост у кошки торчит.

С тем, что проходит год,

Что деревья растут из земли,
Что земля – круглая,
А круг рисовать легко.

С тем, что приходят люди, уходят люди,

С тем, что стареет мама.
С тем, чего у меня нет.

Многое, с чем я согласен, причиняет мне боль

Многое – радует

Как бы то ни было, вот:

Куда ни посмотришь – видишь огромные стены шара,

Натянутые от травы до неба,
От пола до потолка,
От пяток до темени.

Мерцающая его кожа,

Кожа его стен —
Далекая и родная,
Составляющая меня

Так же, как я

Составляю ее.

Я согласен с тем, что моя мелодия

Не может быть другой.
С тем, что другие мелодии
Не могут быть другими.

Обезоруженность

Незащищенность

Открытая грудь

Раскрытые руки

Совершенная тишина

Я трогаю кожу мира

Как странно: я трогаю кожу мира.
Едва-едва, легким дыханием, кончиком пальца.
Кожура: теплая, проницаемая.
Между и между. Я трогаю кожу мира.

Сквозь нее проходят странные путники,

Тихие птицы. Там, под кожей, – огонь.
Вот кто танцует в огне – кто проникнуть туда посмел!
Сколько цветов кругом, невероятного пульса.

Как странно все вращается в танце.

Как странно быть маленьким человеком.
Как странно трогать кожуру кончиком пальца.
Еще страннее трогать ее словами.

Переходить оттуда туда.

Танцевать словами.

Ты, часть оторванная от целого,

Ты, тоскующее, зовущее,
Ты, пустоту знающее – ту, огромную,
Ты – тоска по той пустоте,
Ты у нее под кожей.

С неба падают цветы, сияющие гвоздики,

Это, должно быть, свадьба в соседнем доме
Или же кто-то умер.
Кто-то чувствует что-то большое:
Радость ли, горе.

Кто-то помнит что-то большое. Он устремлен.

Кто-то бежит вверх по лестнице.
Распахивает окно.
Ах!
За ним ничего нет.

Как странно: я трогаю кожу мира.

Сила, приди к нам, песня большая, приди к нам.
Горы, придите, придите, моря, снизойдите, боги.
Это стучатся люди.

А что еще может быть поводом, если не люди.

Провал

Провал

Сколько лежит их в этом провале!
Не сосчитать.
Поверх друг друга, перекрывая
один другого,
сколько лежит их здесь!

Упав, они легкими стали.

Сколько легчайших лежит в этом провале!

Не рассмотреть.
Как дуновение, летающие над ними,
они легки.

Смотри, мы идем едва выше,

Не касаясь их стопами.

Смотри, мы поем едва дальше,

Чем они способны услышать.

Мы устаем и находим

спасенье внутри деревьев:

они – наши родные твердые.

Мы тоже вросли

в этот провал
всеми корнями
по самое горло.

Мы тоже лежим,

укрытые отчаянием
будто друг другом
по самое темя.

Мы, будто те, лежащие,

тянемся навстречу дуновению,

и выпадаем из своего дупла.

Рука