Полынь Половецкого поля

Сколько радости принесла смерть Аттилы врагам! Каждая буква Иордана дышит счастьем. А императору Маркиану в далеком Константинополе явилось в ту трагическую ночь видение. Император якобы увидел во сне сломанный лук Аттилы… Удивительные бывают стечения обстоятельств! Но, зная о прежних попытках покушения на Аттилу, в них почему-то не верится.

Законное сомнение. Иордан не сумел или не пожелал скрыть всеобщего ликования: «Настолько страшен был Аттила для великих империй, что смерть его была явлена свыше взамен дара царствующим…». Жестокое признание — читается через зеркало. Аттилу боялись, и даже трагедию его восприняли как дар.

От горя люди Дешт-и-Кипчака обезумели, нелепая смерть вождя подкосила их. По обычаю мужчины стали отрезать себе клоки волос и делать на лице глубокие надрезы. Умер великий воин! Его полагалось оплакивать не слезами, а кровью.

Степь утонула в трауре. В поле разбили шатер, куда поместили останки ушедшего полководца. Отборнейшие всадники день и ночь кружили вокруг шатра, отдавая дань памяти великому царю. Женщины на обряд оплакивания не допускались, их слезы и вопли могли потревожить сон воина.

После кровавого оплакивания началась «страва» (тризна), грандиозное пиршество. Это было фантастическое зрелище: похоронная скорбь смешалась с безумным ликованием.

Пышность обряда поразительна: умирая, царь должен видеть, что благополучие, оставленное им народу, не закончилось, счастливая жизнь продолжается.

Глубокой ночью тело предали земле. Останки положили в три гроба: первый — из золота, второй — из серебра, третий — из крепкого железа. Сюда же положили оружие, добытое в битвах с врагами, его фалеры (ордена) и украшения, которые Аттила не носил при жизни, но которые могли понадобиться ему на том свете.

Чтобы предотвратить мародерство, всех, кто знал место захоронения, убили, едва те вернулись, и они спокойно ушли в мир иной к своему повелителю.

Еще не закончился траур, как Рим и Константинополь спровоцировали междоусобицы. Оказывается, переизбыток наследников обременяет царство куда больше, чем их недостаток. У Аттилы было сто восемьдесят четыре сына, девочек не считали. И когда погиб старший сын Эллак, единственный наследник, римские и византийские войска знали, что делать дальше.

Все. Кипчакский полководец, великий царь Аттила, наводивший ужас на все империи Европы, ушел из этой жизни. Казалось бы, можно ставить точку в его биографии.

Однако — рано! Осталось наследство Аттилы: его победы, его место в истории Европы. Где ж тут быть покою…

В 1858 году в России вышла книга с выразительным названием «Аттила и Русь IV–V веков». Ее автор, профессор А. Ф. Вельтман, глазом не моргнув, на двухстах с лишним страницах утверждал, что Аттила… был русским. А Дешт-и-Кипчак — Русью. Это не шутка. Такая книга есть. Ее идею повторили другие русские историки. И даже солнце не поблекло над Россией.

Нет, что бы ни говорили, а история России — загадка для ума. Великая загадка.

МИР ВЕЛИКОЙ СТЕПИ

Часть 1

В присвоении лавров кипчаков русские не одиноки. Этот лакомый кусок, бесхозно лежащий на дороге Времени, притягивал и других. Первыми, кто заявил на него свои права, были германцы, сделавшие историческое лицо (царя кипчаков Аттилу) своим национальным героем, персонажем литературных произведений. Его именем названы горы.

Это уже серьезно! Подумать только: потомки кельтов, которых нещадно громил Аттила, назвали его своим национальным героем. А тюрки не помнят его.

Атли, Этцель — такие имена получил кипчакский полководец в германо-скандинавских былинах и сагах. Однако будем справедливы: лишь у южных германцев, например, в «Песне о нибелунгах» или в песне «Вальтарий» Аттила воспевается как могущественный монарх, который в силу своего великодушия позволяет себе и слабость, и нерешительность. Так, он пассивно наблюдает за интригами во дворце, не спасает от гибели сына и жену. И его за это не осуждают, а, наоборот, восторгаются им.

Современные литературоведы не смогли объяснить такое «пассивное», с их точки зрения, поведение Аттилы, они удивились ему. Впрочем, их незнание показывает, как отличны одна от другой восточная и западная культуры, восточное и западное миропонимание.

Если бы знали европейцы, что, согласно адату (закону), уважающий себя кипчак не помогал своему сыну ни в чем и никогда, даже в минуту смертельной опасности. Больше того, он не имел права пальцем касаться сына, где бы тот ни был, пусть даже на рогах у быка. Лишь другой человек, не отец, мог помочь попавшему в беду ребенку.

Сурово? Конечно. Но только так, с помощью суровых адатов, кипчаки воспитывали молодого человека, которому жить в Степи. Пусть сам разгоняет тучи над головой!

Авторы «Песни о нибелунгах» и «Вальтария», вне всякого сомнения, по крови были кипчаками, они помнили степные адаты, это чувствуется по многим очень точным деталям. Вот почему их герой Этцель (Аттила) сохранял благородство даже, казалось бы, в непозволительной, с точки зрения европейца, ситуации.