Полынь Половецкого поля

Поразительно, иные деяния Христа будто скопированы с деяний Гэсэра или Будды. Иногда сходство почти текстуальное. Случайно ли это? Видимо, нет. Вовсе нет. Совсем не случайно. Больше того — закономерно! Надо же учитывать, что «биографию» Христа (Евангелие), как и список римских пап, писали в IV веке. Греки подготовили более ста вариантов Евангелия, Собор 381 года отобрал четыре и принял их.

А это наводит на размышления. Уж не так ли хотели польстить тюркскому духовенству?

Наверняка кого-то смущало это подозрительное сходство в биографиях великих людей. Не могло не смущать, все знали, что Гэсэр творил за тысячу лет до Христа, а Будда — за пятьсот… Лесть коварна. Многолика. И очень приятна. Об этом известно давно.

Впрочем, не исключено, что кипчаки сами желали обмануться… А может быть, они что-то знали, о чем мы и не догадываемся, — о появлении сынов Божьих? Здесь явно какая-то тайна.

…Нет смысла дальше доказывать и спорить, но Европа в 325 году вынужденно стала «христианкой», она принимала тюркскую культуру. Император Константин знал, что он не на маскараде, где меняют маски, не задумываясь. Выбирая между жизнью и смертью, он взял не палестинский, а именно тюркский вариант веры, в котором присутствовал Бог Небесный со всеми вытекающими отсюда последствиями.

То было не свободное решение. То была политика, делавшая Церковь институтом власти.

И папа римский Лев I в 452 году сознательно встал перед Аттилой на колени, умоляя пощадить Рим. Разумеется, не мольба жреца остановила полководца, а крест, который впервые появился в руках папы. То был тюркский, равносторонний крест! Он спас Рим… Значит, Аттила принял правила новой политики. И отступил, не тронув города.

Не император, а Церковь вела с ним переговоры. Такого еще не было в истории.

Мир уже жил по правилу: чей Бог, того и власть…

Конечно, обо всем этом неприятно вспоминать тем, кто не хотел бы помнить, как Церковь вышла на политическую орбиту Запада, как она стала клубком интриг и заговоров. Духовного в ней тогда было мало.

Но император Константин в политике пошел дальше армян и этим сделал свою Империю сильнейшей на Западе. Он присвоил духовные сокровища тюрков! Объявил их своими.

Ведь приравняв Христа к Богу, греческие христиане тем самым приравняли себя к тюркам, к тенгрианам, и стали на равных пользоваться их обрядом и традициями… Только не надо ничему удивляться, не надо ругать Константина, его наставниками были сами тюрки. Они подсказывали ему. Так же, как папе римскому. Иные из них вошли в историю как «доктора Церкви». Имена Василий, Григорий Назианзин, Иероним, Амвросий вряд ли что скажут сегодня читателю. Равно как имя епископа Августина.

Об этих людях ходили легенды. Это они в IV веке учили языческую Европу вере в Бога Небесного. Показательно, свои знания они получили не в Византии и не в Риме, а на Востоке. Других знатоков веры в Европе не было. Только тюрки.

Кипчаки, взяв европейские имена и став европейцами, просвещали народы… Так было.

После смерти Аттилы и ослабления его державы Церкви стало выгодно забыть всадников, принесших ей спасительный крест. Отсюда и неизвестность! Отсюда явно придуманная история про божественный росток, который будто бы пробился из катакомб Рима. И само собой забылось все остальное. Даже дань, которую платила Европа.

Забылось, например, что во II веке до нашей эры одним из символов тюрков был двуглавый орел, он красовался на знаменах, когда они громили Китай.

Величественная птица символизировала общество, где совмещалась власть кагана и иши (царя). Первый обладал светской властью, но не обладал имуществом. Казной распоряжался иша, полностью лишенный власти. Каган избирался из ханов, он был правителем действия; иша свое право получал по наследству и был правителем кошелька.

Двуглавый орел приглянулся византийцам, которые после смерти Аттилы сделали его гербом Константинополя. Позже он неожиданно взлетел над Россией, став символом Империи (после Азовских походов Петр I ограбил Великую Степь, присвоив ее ценности).

Да, многое забылось с той далекой поры, которая именуется ранним средневековьем.

Грубо изгнали из Рима «первых» христиан, устроили избиение евреев в Палестине, тихо присвоили кипчакский обряд, а дальнейшее известно: Церковь стала центром мировой политики. Она начинала войны, она казнила и миловала. Она держала себя хозяйкой средневековой Европы, назначала на трон правителей, лишала власти неугодных.

Но остались следы былого. Обряд! Это тюркские иконы, иконостасы, храмы с их неповторимой архитектурой, лампады, ладан, парчовые одежды священников, молитвы с земными поклонами… Знаки Тенгри и заставили меня присмотреться к христианской Церкви.

Вот где доказательства тюркской веры. Других доказательств и быть не может.

Минуют века, а обряд не меняется. В Православной, или Восточной, церкви он сохранился строже, в Католической, или Западной, — менее полно. Но следы былого остались там навсегда, они как генетический код, как узоры на коже человека. От них не освободиться.