Полынь Половецкого поля

Никого не смутило, что события происходили на Синей Воде, на притоке Южного Буга. А это Украина. Что за русских воевала Белая Русь! Она враждовала и с Ордой, и с литовцами. У нее было войско… Немцы прекрасно знали об этом.

Вот почему на Куликовом поле и нет следов битвы, как их ни искали московские историки. Нет и итогов «победы». Абсолютно ничего не изменилось тогда в Московии. Потому что ничего и не было.

Зато Великая Степь осталась на века оболганной, униженной. Чего и хотели сочинители…

В XIV веке появилось слово «москаль», им данники называли «сборщиков». «Вишь, как намоскалился, с живого сапоги снимает», — говорили на Руси.

«Москаль» — это не москвич. Москалем мог стать любой, кто служил, кто рабски выполнял приказы Кремля, получая садистское наслаждение. Жестокий, бесчувственный, бездумный угнетатель, представитель «среднего уровня власти» — вот кто он, москаль. И — почти бесплатный страж власти.

В москали, точнее, в московскую бюрократию, привлекали не заработки — возможности. Личная власть. Они сами добывали себе пропитание, воруя, собирая взятки. Москальство — это явление политической жизни, особенность государственной машины.

Оно пережило всех и вся, ибо оно наднационально, внеполитично. И тем вечно!

При каждой смене правителей москальство торжественно присягало не покушаться на жизнь царя, «иного никого на Московское государство не хотеть видеть», не сноситься, не изменять, пресекать, доносить… И многое иное, остораживающее, включал вековой ритуал, застывший в его формулярах.

Он ведет свое оформившееся начало, видимо, с 1598 года, с присяги Борису Годунову. При «тишайшем» царе Алексее Михайловиче москальство достигло зенита, а при Петре — отшлифованного совершенства, которое никогда не менялось: служивый люд сменялся, а его привычки — нет.

Русского бюрократа никто не учил делу дурному или скверному, до всего он доходил сам, демонстрируя блестящие примеры самоорганизации. Любое благородное начинание исказит так, что добро станет злом, но злом, приносящим выгоду москалю. И в этом вечность москальства. Оно неискоренимо.

Профессия, притом наследственная, по производству указов и повелений, которые, как волны в море, достигают далеких уголков страны и накрывают их рукой Кремля.

Особенно преуспела Москва при князе Иване, прозванном Колитой (по-тюркски «кол» — «рука», «ити» — «собирать», получилось «собирушка»); он получил от ордынского хана ярлык — грамоту, дающую право на сбор дани с Руси. Вот когда «Москва строилась» — не сразу. Но строилась, становясь такой, какая есть.

Не торговлей, не войнами возвышалась она, а смиренностью перед Ордой и страшной жестокостью к своим «соплеменникам». В этой службе искало себя и крепло российское дворянство.

Только часть собранного добра передавали Орде. Что-то причиталось за работу, что-то просто уворовывалось, а что-то бралось сверх меры. Сдавали дань москали так. В назначенный день московский князь встречал посланца Великого хана — царя всея Руси! — приезжавшего за пожалованиями.

Вот что писали об этом иностранцы: «Русский князь, стоя подле ханской лошади (на которой тот сидел), должен был кормить ее овсом из собственной шапки, что происходило в самом Кремле Московском». Вырастали и умирали поколения московских князей с шапкой в руке… Отсюда — «тяжела ты, шапка Мономаха»… Так и росла Москва, прирастая землями вконец разоренных ею соседей.

В начале XIV века в отношениях Руси и Орды случилось важное событие: хан потребовал, чтобы пожалования платили ему серебром. Но серебра не было, его не добывали. Пришлось изыскивать за границей. Так Орда приобщила Москву к международной торговле, о которой та и не ведала. Тогда и появилась сказка о Садко, имя которого идет от тюркского «продай».

В столице Золотой Орды, Сарае-Верке, русским позволили основать колонию, чтобы они вели торги с Крымом и Ираном. На Руси зародился новый класс — купечество, робко постигавшее тайны своего ремесла… Все купеческое дело на Руси от тюркского корня! И в прямом, и в переносном смысле.

Например, «казна» — прямое заимствование, деньги и таможня происходят от слова «тамга», обозначающего казенную печать, ставившуюся на товарах в знак уплаты пошлины. Товар — означает «скот» или «имущество». Товарищ — «деловой партнер», «помощник». Пай, чемодан, сундук, торба… и десяток других. То же скажу о транспорте и связи: ямщик, ям (почта), телега, бричка, избушка, тарантас… Даже слово «книга» — и оно заимствовано в пору, когда Московская Русь, сняв лапти, вышла из дремучих лесов на простор международных отношений. И занялась новыми для себя ремеслами.

Вот что получила Россия от «татаро-монгольского ига»… Отсюда все ее успехи: из захолустья она стала административным центром Монгольской империи.

Отсюда и другое — обилие черных красок, которые не жалеют в Москве, рассказывая о тех «ужасных» веках.