Полынь - трава горькая (СИ)

В пропитанном запахом пота и табака плацкартном вагоне, который катился под полуденным южным солнцем, трудно было представить себе, что кроме знойного лета на свете есть ещё и зима.

Утром, после пересечения российско-украинской границы, долгой остановки, когда таможенники, придираясь к документам, переворошили все вещи Нины, она усомнилась в правильности своего спонтанного решения ехать на юг, во что бы то ни стало. А ещё через несколько часов, когда солнце поднялось и разогрело вагон до такой степени, что казалось ещё немного и пластмассовые обшивки начнут размягчаться, её сомнения переросли в уверенность.

Перестук колёс отдавался в голове болью, одежда противно липла к телу, голова под волосами потела, и отвратительные струйки ползли по шее на спину. Нина не могла спать, не могла отключиться от этого кошмара, и разговоры попутчиков лезли и лезли в её уши.

Особенно чтение вслух. Напротив Нины ехала женщина с маленькой девочкой лет трёх. Малышка утомились за дорогу и уже не знала куда себя девать. Она капризничали, хныкала, даже путешествия за ручку с мамой по вагону не развлекали её. Тогда мать достала книжку и начала читать девочке вслух. Сказки. Про курочку Рябу, Колобка, Волка и семерых козлят… Женщина читала плохо, медленно, она проглатывала слова и шепелявила, и голос у неё был противный, какой-то простуженный. Нина мысленно нетерпеливо произносила наперёд фразы сказочного текста, чтобы он поскорее закончился. Однако сказка следовала за сказкой.

Не в силах больше слушать это, Нина встала, вышла в узкий проход коридора, пошла к тамбуру. Некоторые купе были завешаны простынями — так люди пытались превратить плацкарт в более комфортабельный вагон. Другие, не стесняясь взглядов посторонних пили, ели, спали, переодевались, перекладывали вещи…

Самым ужасным в плацкарте оказался запах. Даже трудно себе представить, что люди так воняют и главное совершенно не обращают на это внимания.

Нина прошла почти весь вагон и остановилась в тамбуре, зайти в туалет, умыться она не смогла — не преодолела своего отвращения. Было очень жарко, хотелось ополоснуть лицо водой, но только не там, в тесной кабинке, наполненной запахами человеческих испражнений, гнилого половика, затхлого хозяйственного мыла и хлорки.

В опущенное окно тамбура врывался горячий ветер, он нёс с собой запахи поезда — угольный дым, машинное масло и аромат поля, разогретых трав, сухой земли. Жёлтый диск солнца, похожий на огромный подсолнух, стоял высоко в небе и плавил поезд.

Нина вернулась на своё место. Женщина перестала читать и пыталась накормить девочку кашей, девочка соглашалась только пить, потом ей потребовалось сесть на горшок «по большому». Женщина виновато оглянулась на Нину — та только пожала плечами.

Второй попутчик Нины по плацкартному купе — мужчина, которого Нина из-за камуфляжного стиля одежды про себя называла «морпех», на верхней полке — тоже ничего не сказал насчет горшка.

Этот морпех за всю дорогу спускался со своей полки всего несколько раз. Он ни с кем не общался, а всё лежал и читал дешевые книжки из серии «Спецназ» и «Честь имею», мягкие переплёты были сильно затёрты, Нина сразу подумала, что книги эти не новые, а куплены где-то на развале.

Зато горшком возмутились соседи на боковушке справа. Там ехали двое — парень и девушка. Они расположились на своих местах с таким видом, как будто это было комфортабельное отдельное купе. Игнорируя окружающих, они вели нарочито интимные разговоры. Девушка кокетничала, громко смеялась. Она всё время шебуршилась, ни минуты не сидела на месте, перекладывала вещи в сумке, искала что-то в косметичке, разворачивала и снова упаковывала в полиэтиленовые пакеты еду. Она раза три успела сделать макияж, стереть его и снова повторить. И всё время расчёсывала длинные крашенные в черный с синевой волосы.

Самым ужасным было то, что при коррекции макияжа девушка пользовалась сильно пахнущим молочком для лица. Ещё она протирала себя лосьоном — лицо, шею, под мышками, даже в босоножки наливала этот лосьон. Девушка была одета в топ салатного цвета и обтягивающие шорты. Её парень выглядел гораздо скромнее. Вначале он оставался в сером спортивном костюме, потом разделся до майки и лёгких шортов, больше похожих на семейные трусы. Этот парень терпеливо сносил все тяготы путешествия со своей подружкой. Она его трогала и теребила, высказывала недовольство, пыталась выяснять отношения, расспрашивала что-то о его прошлых увлечениях, особенно интересуясь с кем он ездил на юг до неё. Но парень только улыбался и отмалчивался. Было заметно, что девушка ему очень нравится, он тоже трогал её, за руки, за бёдра, поправлял её длинные волосы. Его совершенно не занимало, что она говорит — главное, он мог получить доступ к её телу. Скорее всего, именно это и связывало их.