Полынь - трава горькая (СИ)

За железной дверью, которая отделяла двор от улицы, для Романа начинался внешний мир. Роман самым коротким путём через посёлок шел к морю, к шоссе на автобусную остановку и по своему обыкновению смотрел под ноги, чтобы не встречаться глазами с людьми.

Глава 3. Станция "Айвазовская"

Нина подъезжала к Феодосии. Как могла отвлекала себя незначительными мыслями, чтобы не думать о том, что будет делать дальше, когда выйдет из поезда. Сразу ли пойдёт брать обратный билет, или сначала позвонит Сергею, или, может быть, сначала посмотрит город?

У неё была карта, которую они с Сергеем распечатали из Интернета. Нина достала из сумочки и развернула измятый лист, начала рассматривать его, но в памяти сейчас же всплыл тот вечер, когда они с Сережей смотрели вместе, а потом поссорились. Как теперь звонить ему? Нет, Феодосию смотреть ей совершенно не хотелось, разве что взглянуть на море. Нина крутила карту и так и сяк, пытаясь определить в какой стороне относительно вокзала находится пляж.

Морпех заинтересовался, свесился с полки и тоже начал изучать карту. Он делал это достаточно бесцеремонно. В другой обстановке Нина отшила бы его, но сейчас даже не обратила внимания. Морпех воспользовался этим и завёл разговор.

— Вы, девушка в первый раз в эти края? Дислокацию составляете?

Нина посмотрела на него и даже не сразу поняла, о чём он спрашивал. «Дислокация»… военный жаргон, они же не в ставке главнокомандующего, спросил бы нормально, а то перечитал своих книг, по-человечески говорить разучился. От жары и неопределённости своего положения Нина стала такой же раздражительной, как большинство пассажиров этого злополучного плацкарта.

— Дислокация меня никакая не интересует, я просто смотрю, где тут пляж, — всё же довольно резко ответила она и снова уткнулась в карту.

— Так вы ж неправильно держите, — миролюбиво, не обращая внимания не её тон, усмехнулся морпех. — Вот так поверните и смотрите. Здесь — железная дорога, мы вот отсюда едем, вот сюда, а это железнодорожный вокзал и пляжи в этой стороне, вот тут.

Он несколько раз в продолжении своего комментария ткнул коротким мясистым пальцем в карту. Ногти у морпеха были грязные и неухоженные, но Нина не стала придираться к мелочам, по крайней мере, хоть один человек из всего вагона пытался ей помочь. Морпех свесился с полки ниже и сказал:

— Только я вам не советую в городе купаться.

— Почему?

— Грязно, а жилья хорошего вы в городе сейчас не снимите, уже сезон пошел. Лучше бы вышли на остановку раньше Феодосии, на Айвазовской, там близко посёлок Береговое — вот он на берегу, и пляжи чище, и вода светлее. Вот смотрите, это здесь, в стороне от города. По шоссе вдоль моря поедете, — морпех снова повёл пальцем по карте, — вас с Айвазовской туда любой таксист отвезёт, и жильё там у самого моря снимите, там только ленивый свой курятник не сдаёт. Есть номера и с удобствами. Главное — смотрите, чтобы вода была у хозяев, с водой там не у всех хорошо. А у меня там тёща живёт, потому я и знаю.

— Вы тоже туда едете? — с надеждой спросила Нина, из неприятного соседа морпех мог превратиться в доброго попутчика.

— Нет, я этот раз не к ней, хочу отпуск спокойно отгулять с женой, а если бы мы к морю решили, то непременно туда бы выдвигались.

Морпех втянулся обратно на полку и взялся за свои книги.

— Спасибо, — сказала Нина, — про пляжи я и не подумала. Как вы сказали, это место называется?

— Береговое.

— Спасибо ещё раз, — повторила Нина, — счастливого вам пути и хорошего отдыха с женой.

— Ну что же…будем живы — отдохнём, — отозвался морпех, — и вам удачи.

***

Поезд стоял на Айвазовской ровно две минуты. Нина едва успела слезть с железной ступеньки вагона на очень низкую платформу и стянуть за собой сумку. Ещё в поезде она думала о том, что взяла слишком много вещей. Но когда она собиралась, то рассчитывала ехать с Сергеем, и ей казалось, что нужно и то и другое, и нарядные платья, и что-то тёплое, хотя бы для возвращения в Петербург. Она надеялась пробыть с Серёжей на юге долго, а в Питере осень бывает ранней, холодной, дождливой. Раз на раз не приходится. Но сейчас, стоя на раскалённой как сковородка платформе, Нина думала только о том, куда теперь пойдёт с этой огромной сумкой.

Платформа выглядела странно, больше похожа на пригородную. Одна из трёх платформ-близнецов — параллельно справа и слева, отделённые только рельсами, тянулись такие же. Никакого вокзала, или хотя бы станции с кассами Нина не увидала. Перехода между платформами не было, чтобы оказаться на какой то из крайних надо было сойти со средней прямо на пути, перешагнуть через рельсы и снова подняться на платформу. С внешней стороны крайние платформы были обсажены высокими кустами, густыми и непроницаемыми как изгородь, и потому не понятно было, что там за ними и на какую следует перебираться.