Полынь - трава горькая (СИ)

Но вот она прошла обратно, лёгкий запах шампуня примешался к ночному ветру. Роман хотел окликнуть Нину, но постеснялся, или испугался, что она и в самом деле подойдёт, у него даже сердце забилось чаще. На Нине ничего не было кроме полотенца. Если бы она зашла в беседку, то …Роман не знал, что он сказал бы ей. Она увидала бы его, Роман и хотел этого, и нет. Если бы она вошла, то решила, что он подглядывает. Но он не пытался подсмотреть, просто хотел удостовериться, что она легла спать и не сможет застать его за обычной грязной работой. Ужасно будет, если она увидит! Нельзя показываться ей. Он стоял и смотрел на окно. Что она сейчас делает там, за шторой? Роман не мог видеть Нину через шелковую ткань, только изредка замечал тень. Потом свет в окне погас. Роман подождал ещё немного. Потом вышел из беседки.

Он отправился в кладовку, взял там половое ведро, средство для мытья раковин и кафеля, натянул перчатки и приступил к обычным своим обязанностям уборщика. Жильцы из летних комнат, о которых утром говорила мать, съехали, они прожили всего три дня, наверно подыскали что-то получше. Роману нужно было переменить в их комнатах бельё, вынести мусор. Потом он вымыл туалеты и только тогда пошел убирать душ.

Перед этим он почему-то ещё раз зашел в кладовку и переодел рабочие сапоги, в которых всегда мыл туалет и душ на резиновые сандалии. Ему не хотелось заходить в душ после Неё грязным.

В первый раз за весь день к нему вдруг вернулось это унизительное состояние грязи. Туалеты, которые он мыл, ужасно пахли и никакими отдушками невозможно было отбить эту вонь. Каждый день, подавляя отвращение, он должен был пропитываться этим зловонием, а потом жить, сторонясь людей. И потому что Роман был бессилен изменить всё это, слёзы только подступали к его глазам, обжигали немой яростью, а выплакать их он не мог. До сегодняшнего вечера Роман не смел представить виновницей всего этого мать. Но час, который он провёл, стоя в беседке, перевернул его сознание.

— Сука старая, какая же сука, — шептал он, сдирая с рук резиновые перчатки.

В душе он не зажигал свет, не хотел видеть себя в зеркале. Ему опостылела вся эта жизнь, вот так бы пойти и утопиться. Глупость… топиться из-за грязных туалетов. Разве такое возможно…

Роман на ощупь повернул кран, открыл воду и стоял так под тёплой струёй прямо в майке и шортах. Одежда намокала, прилипала к телу. А в душе ещё сильнее ощущался запах того шампуня, наверно так же пахнут и её волосы. Похоже на розу. Роман глубоко вдохнул, а потом с ним случилось то, что бывало до этого только во сне. Он смущался, когда утром находил на простыне влажные пятна, но сейчас это пришло вместе с мыслю о Нине, вместе с лёгким запахом розы. Вода всё текла и текла ему на плечи, на голову, но он слышал только удары собственного сердца, они отдавались в ушах, разрывали грудь, частые и неровные, а тело содрогалось в истоме. Хотелось закричать, но Роман только часто дышал и стискивал зубы, чтобы не выпустить этот крик. Напряжение стало нестерпимым, болезненным, а потом пришло освобождение. Роман прислонился к кафельной стене, ноги плохо держали его, потом присел на корточки, закрыл лицо руками и заплакал. От безысходности своей жизни и от того потрясения, что так неожиданно пришло к нему в первый раз. Всё это соединилось в одно и связалось с девушкой, которую он не знал. И она не знала его и вряд ли захочет знать. И у них никогда не будет этого, она не такая, она уедет и даже не вспомнит о нём. Никто не вспомнит.

У себя в комнате он снял мокрую одежду и бросил всё в угол. Ничего не хотелось делать — только лечь лицом к стене, закрыть глаза, и чтобы все оставили в покое. И Нина эта тоже, какое ей до него может быть дело? И компьютер, все эти разговоры с чужими людьми — всё это обман себя самого, а на самом деле ничего нет, пустота, пустая жизнь день за днём — вот что страшно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 6. Утро

Утром Роман проснулся с холодной головой, он пережил, переболел эту ночь. По сути в его жизни ничего не изменилось, он всё так же должен был исполнять домашнюю работу, как и обещал матери. Сейчас он встанет, приведёт себя в порядок и поедет в Приморск на рынок. Список того, что надо купить, у него заготовлен. Да, всё это остаётся. Он должен помогать матери, как она обойдётся без него? Но своя жизнь у него тоже есть, и за всю эту чёрную работу, в которой он переламывает себя, он хочет что-то иметь. Не когда-нибудь, а сейчас.

Нина проснулась поздно, пошла на кухню, умылась, хотела поставить чайник, но усомнилась — можно ли пользоваться водой из-под крана. Она вспомнила, что говорил морпех про воду. Решила уточнить у хозяев.

Вышла из дома и сразу увидела Романа — он закапывал под деревья арбузные корки.

— Доброе утро, — сказал Роман, прерывая работу.

— Доброе утро, — ответила Нина.

— Хорошо спали?