Полынь - трава горькая (СИ)

— Да, хорошо, я и не представлял даже, что в таком глухом месте может быть такое. И сервис ничего себе. Молодец этот твой хозяин, как его…Роман?

— Он и не мой вовсе, — Нина снова удивилась, что не испытывает неловкости. Нет, ей, конечно, было бы лучше рассказать Сергею, но она всеми силами удерживала себя от этого. Еще тогда, в степи, она твердо решила, что Сережа ничего не узнает. Да и ей надо забыть, не мучить же себя до конца дней.

А ведь поэтому она и не смогла утром… хорошо, что Сергей не пытался, а то бы понял, что она не хочет.

— Молодой совсем и что, правда художник? Работники говорили хорошо рисует, — все расспрашивал Сергей

— Мне кажется, хорошо. Меня в степи рисовал, там славно в степи, ветер, травы…

— А пойдем погуляем, — предложил Сергей.

— Сейчас? И без завтрака?

— У нас все равно ничего нет, заодно разведаем, что тут, да как.

— Я еще никуда не ходила, ничего не знаю… — засомневалась Нина

— Вот и узнаем, давай, одевайся и вперед.

Они умылись, собрались, выпили по стакану воды, а потом тихонько спустились по лестнице, вышли со двора и зашагали по дороге в сторону гор.

— Ты думаешь нам туда? — усомнилась Нина, — мне кажется поселок в другой стороне.

— Нет, в той, я с балкона смотрел, сверху видно было домики, не так и далеко.

"Не так и далеко" — было смотреть, а вот идти… пологий, на первый взгляд, склон холма был прорезан глубокими оврагами и напрямую дойти до поселка не получилось бы. Дорога изгибалась, петляла, поднималась, опускалась, становилась тропинкой, снова расширялась и неожиданно закончилась у пересохшего русла. Странно выглядели остатки моста над белесыми обкатанными водой валунами. После выгоревшего открытого склона растительность по обе стороны несуществующей реки радовала тенью. А за мостом дороги уже не было.

— Обратно пойдем? — спросила Нина.

— Давай лучше по руслу, вниз. Мы точно к морю выйдем, — ответил Сергей и взял её за руку.

Шли они налегке, местами кустарники и деревья смыкались над руслом и получался зеленый коридор. Солнце поднялось, пробивалось сквозь зелень, а деревья по руслу росли разные, больше все тополя, но попадались и плодовые — абрикосы, сливы. Нина остановилась, смотрела наверх.

— Надо же! Прямо так растут, я никогда не видала. Сережа, смотри, спелые какие! А попробовать можно, или они чьи-то?

— Да чьи же тут, — засмеялся он, — стой, сейчас я наклоню, — и полез в кусты.

— Осторожно, там колючки! — предупредила Нина, но поздно, тонкая рубашка Сергея жалобно затрещала.

Но сам он появился над колючей порослью и пригнул ветку с плодами. Нина нарвала горсть душистых бархатных абрикосов, а больше ей некуда было собрать. — У меня в руки не помещаются уже! А сладкие… — она попробовала один, — прямо медовые, сейчас я в косынку наберу. Нина сняла с плеч платок, разложила его на камнях, а когда набрала достаточно, то связала торбочкой. Сергей держал ветку и смотрел на неё сверху. Здесь, в этом зеленом мире, он видел другую Нину. И зря вчера усомнился, все также хорошо у них, наверно даже гораздо лучше, чем он думал. Это Сергей понял, когда засыпал рядом с ней, без секса, в простой родной близости. Но сейчас…он бы хотел поцеловать её в губы, душистые и сладкие от спелых абрикосов.

Он пробрался вниз сквозь кусты, спрыгнул на камни. Нина протягивала ему платок с абрикосами.

— Попробуй! Ой, рукав сильно порвал и поцарапался. Вот я… Придумала тоже, на рынке бы купили.

— Ну что ты, с дерева совсем по-другому, вкуснее, — он не отводя взгляда смотрел на нее, а густая зелень все шелестела над ними, дышала не влажностью, а особым южным ароматом.

— Попробуй, — повторила Нина, выбрала один, самый спелый, вытащила и отбросила косточку, поднесла плод к губам Сергея, он наклонился взял губами, одновременно поцелуем коснулся её пальцев. Желание вспыхнуло в обоих. Но Сергей не спешил, он насладился вкусом солнечного абрикоса и только тогда притянул Нину к себе.

Глава 18. Страсть и близость

— Сережа…

— Да…

Он уже с трудом дышал, мысли путались, никогда не хотел он её так сильно и горячо.

И никогда не было это у них вот так, на улице, в неподходящем месте, днем… Нина не понимала, что случилось с ним за те дни, пока они не виделись, или за то короткое время, что он здесь?

— Сережа…что ты делаешь…нельзя же…

— Почему нельзя… я хочу тебя очень, помру, если сейчас не сделаем это…Нинуша… — дальше стон в ее губы и нетерпеливые ласковые руки Сергея на её бедрах.

Никогда, никогда, никогда не говорил он вот так, откровенно и не прикасался так! Нина стояла покорная, льнула к нему, обнимала одной рукой, а в другой все держала узелок. Все в ней дрожало натянутой струной, мысли путались.

— Сережа…а если пройдет кто…