Полынья

К вечеру в поселке сорвался сильный ветер, который так раскачивал деревянную набережную над морем, что она была готова обрушиться вниз. Идя по угольной дороге к столовой, Суденко увидел, что набережная в одном месте разломана, и приметил это место, чтоб помнить, когда будет возвращаться. Ветер срывал целые гребешки пены, и брызги летели через дорогу, что булыжники. Хотя тротуар улицы был пуст и вел прямо в гору, Суденко незаметно для себя свернул с него и проблуждал около часа всякими переулками. И был вознагражден тем, что столовая оказалась открытой. Внутри нее горел керосиновый свет (еще не починили портовую электростанцию), а у входа, под стеклянными барометрами, он увидел девушку в красном пальто. Она была черноволосая, с небольшой раскосостью глаз, похожая на азиатку, но с белой кожей, и так расцвела на холоде, что лицо было розовое.

- Ты один пришел?

- А ты разве другого ждала?

- Нет, тебя...

Она сунула ему руку под куртку, и он ее холодную ладошку прижал к груди. Это была Рая, медсестра, с которой он познакомился возле почты. Он вспоминал о Рае в море, и то, что видел ее сразу после плавания, показалось хорошей приметой. Конечно, они не договаривались о встрече, но ведь прошлый раз Рая тоже подошла сама. Вообще в ее поступках была какая-то безотчетность, на чем она попадалась, но сразу же начинала бунтовать, как и сейчас, будто если он ее обнимет, так бог знает что произойдет. Смотрел, как Рая, стоя в двух шагах, приводит себя в порядок какими-то неуловимыми грациозными движениями зверька. Делала это так, словно и не думала, что он стоит и смотрит. В эту минуту он так любил Раю, что хотел, чтоб она поскорей ушла. Но Рая была доброй и не могла уйти просто так.

- Обижаешься, Жорка, да?

- Да.

- Не обижайся...

Столовая была неплохо освещена. На каждом столике горело по одной лампе. Он снял с себя куртку, обрызганную морем, и, отряхнув, повесил на гвоздь. Потом сел за столик и вывернул фитиль, чтоб разглядеть, кто здесь сидел. Из посетителей были сезонные рабочие: угольщики и шоферы, откомандированные своими женами в Арктику за большими заработками. Все они имели покупки, завернутые в бумагу. Это могли быть оранжевые женские купальники, которые висели возле буфета. Отдельно сидел шофер из местных, Федос, без купальника и даже без своей кожаной куртки. Наедине с бутылью. Суденко его знал, но Федос, задумавшись о чем-то, его не увидел. Зато человек, бравший в буфете крупу, взглянул на водолаза с интересом. Он был плотник или лесоруб, так как держал пилу, обмотанную тряпкой по зубьям. Настя, официантка, направилась на кухню, чтоб выяснить, что там есть. Суденко смотрел ей вслед, а потом смотрел на дверь, за которой она скрылась. Он так задумался ни о чем, что даже не заметил, как она вернулась.

Настя принесла бутылку "Мицне" и, обтерев ее передником, поставила на стол. Вино было замерзшее, с ледяным сердечком. Это сильно уменьшало объем: из пол-литра получался стакан. Зато вкус изменялся положительно.

- Что-то хотела у тебя спросить...

- Спрашивай.

Настя не могла вспомнить.

В этом поселке все ходили сонные, перед полярной ночью. А если засыпали, то не на день, не на два. Однажды тут уснул на своем посту работник военизированной портовой охраны, который проспал, не отпустив поводка с собаками, ровно одиннадцать суток. Собаки, осатанев, перегрызли поводок, а охранника перенесли в служебную комнату, чтоб оформить официально как спящего. Это было необходимо, чтоб его не уволили с работы.

- Ты только не уходи.

- Я никуда не тороплюсь.

Официантка ушла.

Посмотрел на огни каравана, чтоб вызвать в себе рабочее настроение. Может, с утра придется осматривать на рейде какой-нибудь пароход. Желания работать не было. Так всегда, если подворачивается что-то. Приходишь с рейса, как с вывихнутыми пальцами. А сейчас появился "Шторм". Что будет, если поверят тому, что он написал в отчете? А что будет, если не поверят? Тогда он уйдет в отпуск. Как он раньше уходил? Куда летит самолет, туда и он с ним. Надо уйти как-то иначе. Он слышал, что такое случается с людьми: вдруг без чего-то жизнь теряет смысл. А теперь это случилось с ним. И выход один: найти место, где все забудется, пройдет.

Где же такое место найти?

Оглянувшись, увидел, что лесоруб с пилой, рассчитавшись за крупу, направляется к нему. Это Суденко не понравилось. Он ничего не имел против лесорубов, но здесь хватало свободных столиков. В море - каюта, бесконечные разговоры. И тут покоя нет.

- Держи "пять".

- Слушай, - сказал Суденко, пожимая его руку, - отступи на шаг.

- Я по делу, - обиделся он. - Купишь пилу?

Пила годилась для покупки. Один раз Суденко покупал пилу и знал: это такой товар, что не заржавеет. Но когда получаешь отпуск за несколько лет, то даже чемодан мешает. Поэтому пила ему без надобности.

- Не хочешь, - понял по глазам лесоруб.

- Нет.