Полынья

Похоже, что не разыгрывают: отчет отправили курьером на гидробазу... Что ж! Если Маслов дает отгул, то стоит этим воспользоваться. Ведь надо заказать крылья, сделать уйму дел!.. Суденко почувствовал огромное облегчение и одновременно неловкость, что уходил. В нем как прорвалось нетерпение. В спешке начал искать куртку. Наконец вспомнил, что ее нет. Открыл ящик с бельем: куртки с электрообогревом, сапоги противоударные, с усиленным носком. Одежда водоотталкивающая, огнеупорная, прокаленная в климатических камерах... Куда в ней, как обезьяна, пойдешь?

Кажется, не холодно, дорогу развезло... Сойдет в одном свитере!..

Все еще боясь подвоха, решил выскочить незаметно. Не получилось. Открывая дверь, столкнулся с человеком, который его остановил. Человек был большого роста, в капитанской форме и лицо имел соответствующее, крупное и красное. Не сразу признал в нем капитана "Бристоля", друга Просекова. Войдя, капитан как-то нелепо переменился. Даже фуражку снял, как вошел к начальству.

- Азбукин, - представился он, пожимая Суденко руку и не выпуская из своей. - С прибытием вас.

- Если ты насчет осмотра, - сразу предупредил его Гриша, который не церемонился с капитанами, -то мы сегодня не делаем.

Капитан "Бристоля" смотрел прямо на Суденко.

- У вас дело ко мне?

- Есть дело, старшина... - Он показал на барокамеру. - Хочу в этой бочке посидеть.

- Зачем?

- Со здоровьицем, как бы сказать... - Азбукин дохнул в сторону, пригнувшись. Потом сжал свой огромный кулак: - Песок в пальцах...

- А кролики есть в глазах? - спросил Гриша, рассмешив Аннушку, которая затряслась за занавеской.

Смеяться было грешно. Такое ощущение, про которое он сказал, бывает при кессонной болезни... Где он мог ее получить? Это был первый человек, неводолаз, который обращался к ним с такой просьбой. Пожалуй, был один смысл, чтоб засадить его в бочку: чтоб не пил с Просековым. А лучше всего засадить обоих. Просеков был травмирован сжатым воздухом и нуждался в профилактике барокамерой.

Азбукин смотрел умоляюще:

- Сделай услугу, старшина!

- К услуге нужна прислуга. А кто будет с вами сидеть?

Тотчас остановил глаза на Грише. И попал в точку: Ковшеваров ответил ему просветленным взглядом, предвкушая общение.

- Что дашь?

- Омулька, икорки... Могу парочку песцов, живых...

- Зачем живых?

- Линючие они сейчас, как раз к городу дойдут, - объяснил Гриша, и Аннушка затряслась опять.

Суденко выпрыгнул на причал.

"Агат" отошел, и от него стало расширяться пустое место, зияющее водой. Начал отходить и "Кристалл", выбирая по одному концы. Кокорин уводил его с осторожностью, оправданной сильной парусностью суденышка, и в то же время свободно. Даже с каким-то просековским изяществом освободился от навала деревяшек. Лайки, лежавшие на досках, тут же подняли лай, глядя в окно капитанской каюты. В ответ им загавкали собачонки на шхунах, а также, признав своих, баском откликнулся с "Агата" Филимон. Но лайки не обратили на них внимания. С самого утра они сидели тут, ожидая Дика, и сейчас переживали, где он... Вот друзья! Полюбили легавого, чужого - пойми ты их! Наверное, думали, что "Кристалл" уходит совсем... Суденко услышал три гудка и обернулся, удивленный: гудки давали ему. Вся команда "Кристалла" вышла на палубу, желая ему удачи. Даже Кокорин, приоткрыв рулевую, махнул трубкой...

Прошел мимо рядов машин, высматривая Федоса. Среди шоферов не было, но в колонне грузовиков, съезжавших по угольной дороге, Суденко различил его приметный знак - белый медведь на дверце кабины. Теперь надо ждать, когда Федос развернется на поворотном круге. Но все-таки ехать быстрей, чем идти. От нечего делать прошел дальше, глянул в трюм баржи, где были уложены рядами бараньи туши, отглазированные льдом. Отдельно в бочках лежало эндокринное сырье - для кормления собак. Разгрузка шла обыкновенно, но бригадир проявлял нервозность. Это был такой человек, которому давай темп, а потом дело. Внезапно в той стороне, куда он убежал, возникла паника: один из грузчиков упал в трюм с фруктами. Когда Суденко подошел, грузчика подняли. Он не пострадал, но вид имел обалделый. Бригадир принялся его распекать. Грузчик клялся, что не виноват. Суденко глянул вниз: фрукты, вызрев по дороге, выделяли сильный углекислый газ. Сразу почувствовал его как водолаз и понял, что грузчик не врал: там было просто потерять сознание. Ввязавшись в перепалку, чуть не проворонил Федоса.

- Подкинь до кузницы.

Федос посмотрел: дорога вокруг гавани, кручеными закоулками. А потом нагоняй остальных, устраивайся в поток...

- В Полынью спешишь? - спросил он вдруг.

- Надо быстрей.

- Садись.

Суденко залез, ощутив такое густое тепло, не уходящее между расшатанных дверок, что изумился. Федос, отсунувшись на сиденье с треснутым дерматином, протянул две груши величиной в стоваттовую лампочку:

- Девкам подаришь!..

3