Полынный мой путь (сборник)

Ни для кого перемигивается светофор на Маяковке. Ни для кого горят витрины магазинов. Лишь на площади Белорусского вокзала оживление. Вокзал! Очередь на такси, носильщики с тележками, какие-то люди – здесь «пики» вне времени суток, они растянуты навсегда. Над старинным, кружевной кладки, зданием завис подъемный кран – идет реконструкция вокзала, а новое бетонно-стеклянное здание будто дремлет в глубине двора вместе с пассажирами, притулившимися в креслах гигантского зала ожидания. Сотни кресел – сотни гостей столицы. Около буфета, работающего круглосуточно, толпились люди. Правда, покупать нечего, прилавки, будто только что сделаны – пусты. Но люди подходят скорее по привычке. Постоят, повздыхают и отойдут. На их место подходят другие.

– Хоть бы чашку чая, – слышу я за спиной. Оборачиваюсь – таксист. Разговорились. А потом и проехались. Шапкин Петр Борисович, мой собеседник.

– О «пиках» писать будете? Интересно. Напишите, чтобы в буфете ночью самый час «пик» был.

– Напишу, напишу. Поехали на Смоленскую, меня там ждут, а по дороге расскажите о своих «пиках», таксистских.

– Это можно…

И он быстро нарисовал довольно-таки ясную картину. Дважды в день горячие часы, такси нарасхват. Утром, с семи до девяти, и вечером, с пяти до восьми. Причем такси нарасхват не везде. В утренние часы машины в дефиците на многолюдных окраинах, там до метро далеко, а автобусы не резиновые.

– Москвичи не любят теперь опаздывать на работу, – лукаво улыбнувшись, комментирует Петр Борисович. – Спешат с окраины в центр. «Гони, милый, опаздываю». Только и слышишь.

Вечерний «пик» – уже в центре города. Здесь не поймать такси. Кончился рабочий день, кто-то зашел в магазин и вышел с тяжелой сумкой, кто-то просто устал или плохо себя почувствовал. Словом, стоят на краю мостовой пассажиры, чем больше их, тем острее час «пик» у такси.

– Но так бывает не каждый день, только в дни зарплаты, – делится подмеченным мой собеседник.

– Петр Борисович, а по дням недели «пики» как-то различаются?

– Конечно. Самый суматошный день – суббота. Утром, днем и особенно вечером. Перекусить некогда, целый день на ногах. Носишься из одного конца города в другой. А вот воскресенье – нет, то день иной, спокойный. Магазины отдыхают, и люди тоже отдыхают… Вам куда на Смоленской-то?

– К дому Жолтовского, около почты остановите – сюда договорился заглянуть.

Фасад дома Жолтовского выходит на Садовое кольцо. На первом этаже почта, и ни единого признака жизни. Половина шестого утра. В подсобном цехе девяносто девятого почтового отделения начинается час «пик». Дежурит бригада Колобковой Нины Васильевны. Вряд ли москвичи знают о той бригаде. А жаль. Каждое утро мы достаем из почтовых ящиков газеты, журналы, письма и не задумываемся, как они попали сюда. Почему выписанные нами газеты лежат в нашем ящике, а выписанные соседом – в соседском ящике.

– Конечно, бывает путаница, не без нее, – объясняет Нина Васильевна. – Да вы посмотрите, как мы работаем.

Утро – час «пик» у почтальонов, а готовятся к нему всю ночь. За ночь привозят из типографии пачки газет и журналов, их принимает дежурный. В четыре утра приходит раскладчик газет, он сортирует почту, потом собираются почтальоны. И каждый вручную, как сто лет назад, подбирает газеты, расписывает их по «ходовикам». «Ходовик» – это книжка, в которой записано, в какую квартиру какую газету доставить. Расписать по «ходовику» нужно быстро, чтобы люди, уходя на работу, могли взять газету.

– И что же, вы все это на себе понесете? – спросил я, указывая на тяжеленные газетные пачки.

– Нет, к семи часам приедет такси, подвезет газеты к домам. А там уж на себе.

К девяти часам заканчивается на почте газетно-журнальный «пик» и начинается другой – письма, переводы. Особенно туго под праздники. До десяти тысяч открыток и писем разносят. Две тонны в день.

– Понимаю, понимаю, праздничный «пик»…

Я вышел с почты.

Шел седьмой час. Ожили улицы. Первые прохожие – словно первые снежинки перед метелью, приближается ненастье – час «пик» на транспорте. Но прежде чем он приблизится, один за другим приходят «пики» к энергетикам – москвичи включили свет, электроплиты. К водопроводчикам – москвичи проснулись, умываются. К газовщикам – москвичи кипятят чайники, греют завтраки.

Среди газовщиков самый осведомленный – Сергей Антонович Пальчиков, держу путь к нему. Он ведает московским газовым хозяйством – Мосгазом и Моспромгазом.

– Вообще-то в нашем городе как бы три самостоятельные газовые системы. Каждая – это целая служба. И часы «пик» у них разные.

И Сергей Антонович расстелил на столе карту-схему столичного газового хозяйства. Ну и хозяйство – величиной с Москву! И даже больше. От края до края километров сорок. На карте помечены магистральные газопроводы, те, которые подают газ с промыслов Сибири, Поволжья, Кавказа. Здесь газ под сильным давлением – пятьдесят пять атмосфер.