Полынов уходит из прошлого

— Уверен, что да... Ваша книга по истории славянских народов переведена на русский язык и очень сердечно принята. Там не забудут и ваши выступления против нацистского режима в Германии, и ваши призывы оказать помощь русскому народу против гитлеровской тирании... Все это как раз и заставило меня обратиться к вам, как к человеку либеральных взглядов. Если вы не возражаете, я утром свяжусь с советским посольством и выясню их отношения к вашей кандидатуре....

Эту ночь мистер Хейвуд провел без сна. Он курил сигару за сигарой, медленно ходил по кабинету, взвешивая все «за» и «против».

Конечно, когда тебе перевалило за пятьдесят, вступать на новое поприще не совсем разумно. Но он очень уважал президента, больше того, он его боготворил, как человека высокой культуры, смелых и гуманных взглядов и не чувствовал в себе силы отказать ему. Да и, кроме того, он много лет работал над своей книгой, ради этого изучил русский язык, и теперь познакомиться непосредственно с жизнью огромной страны, о которой ходит столько противоречивых толков, было весьма заманчиво.

Утром, едва дождавшись звонка из столицы, он твердо сказал президенту, что согласен.

В маленьком городишке на юге, где жил мистер Хейвуд, эта новость вызвала целый переполох. Одни открыто осуждали Хейвуда, другие присылали поздравления, а его родная сестра, престарелая миссис Макензен, которая поселилась с ним после смерти жены, сначала расплакалась, а затем решительно заявила, что не отпустит его дочь, а свою шестнадцатилетнюю племянницу в эту варварскую страну.

Так мистер Хейвуд оказался в Москве. А вскоре пришла весть о смерти президента. Хейвуд сначала хотел подать в отставку, но потом передумал. Он проникся симпатиями к народу, так много пережившему, но нашедшему в себе силу и мужество одержать блистательную победу над смертельным врагом. И ему, возможно, не без оснований казалось, что другой на его месте еще более ухудшит и без того сложные и запутанные взаимоотношения между двумя великими державами, какими мистер Хейвуд, несомненно, считал СССР и свою родину.

Он остался, хотя с каждым годом работать становилось все труднее: от него все настойчивее требовали не объективной правды, а сообщений, выгодных для разжигания антисоветских страстей.

Три года назад к нему приехала дочь. Мисс Каролину родные и знакомые считали девицей сумасбродной. Во всяком случае, с юных лет она поступала так, как ей вздумается, а не так, как хотели окружающие. Рано лишившись матери, она росла капризным ребенком, с теткой же совершенно не считалась. С годами Каролина привыкла к самостоятельности в решении всех вопросов. Получив хорошее образование, девушка, вопреки всем советам, не вышла выгодно замуж и не стала удивлять общество роскошью своих нарядов, а неожиданно решила отправиться к отцу.

Со временем между отцом и дочерью установились хорошие, дружеские отношения, при полной независимости каждого. Будь Каролина мужчиной, она, безусловно, добилась бы многого на дипломатическом поприще. По сути дела, она часто и была негласным советчиком мистера Хейвуда, а иногда выполняла его особые поручения. Что касается ее личной жизни, то тут молодой женщине была предоставлена полная свобода. Сама Каролина давно решила, что не ее возьмут в жены, а она сама себе выберет мужа. Правда, у нее были многочисленные увлечения, и поговаривали, что она далеко не всегда вела себя строго. Но пока что золотое обручальное кольцо не появилось на ее красивой выхоленной руке, хотя в последнее время один молодой вдовец, владелец четырех сталелитейных заводов, мистер Уильям Этвуд и предпринимал настойчивые попытки склонить ее к замужеству.

В тот февральский воскресный вечер, через неделю после посещения Каролиной Полыновых в качестве переводчицы, состоялся ее разговор с отцом.

— Мне кажется, тебе следует ответить Этвуду, — сказал он.

Каролина удивленно взглянула на отца.

— Зачем?

— Боюсь, что у него может лопнуть терпение, и он легко найдет себе другую подругу жизни.

— Ты говоришь так, словно тебя это беспокоит.

Отец помедлил с ответом, но потом решительно проговорил:

— Да.

— Вот как... Это интересно. — Каролина замерла в качалке, в которой до этого она безмятежно покачивалась.

— Я должен сообщить тебе новость.

— Какую?

— Видимо, моя дипломатическая карьера заканчивается.

— Что и следовало ожидать.

— Ты считаешь, что я веду себя неправильно?

— Если говорить начистоту, да.

— Видишь ли, Каролина, все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Речь идет о судьбе человечества.

— Вот как?

— Война между нашими странами — это конец цивилизации. К сожалению, у нас есть самонадеянные ослы, которые полагают, что победят Россию, а сами уцелеют. Я пытался, как только мог, раскрыть им глаза на истинное положение вещей и полагаю, что честный человек иначе поступить не имел права. Конфликт назревал давно, и теперь, даже судя по миссии Таупмана, цели которой от меня скрывают, видимо, скоро мне предложат подать в отставку.

— Я удивляюсь тому, что тебя так долго терпят. Ты был против войны в Корее...