Полжизни за мужа

– А ты? Тебя нельзя полюбить просто так за то, какой ты есть?

– Тебе нужен кто-то твоего круга. Мы с тобой не ровня. В моем клане нет роскоши, нет слуг и поваров. Ты запуталась. Ты пережила потрясение. Твой муж умер. Возможно, тебе кажется, что ничего хорошего у тебя уже не будет. Но ты не права. Как только ты вернешься в свою семью, это пройдет. Родные помогут тебе. И ты быстро забудешь меня.

– В семью? Нет у меня семьи, – мой голос сорвался от боли. – Роскошь… Какая роскошь? Все мое богатство – медный тазик, оловянная миска, топор и тяпка. Ты там еще что-то про семью говорил. Какая семья? Брат, который стыдится меня? Сестра, которая неизвестно, где сейчас обустраивает свою новую жизнь?

– Почему брат стыдится тебя?

– Почему? Потому что я – стайра! Вот! – Я обернулась и приподняла волосы.

– Ты не можешь быть некромантом, – в шоке сказал он. И я ощутила теплые пальцы на своем затылке.

– Нет. Я всего лишь стайра.

– Что это значит?

– Если бы я была мужчиной, меня сделали бы некромантом или ходящим к духам. Я могла бы хотя бы зарабатывать деньги этим. Но я женщина. И метку мне поставили по ошибке.

– То, что у тебя нет никаких способностей к магии – это я сразу почуял. А почему брат стыдится, если ты не настоящая стайра и не можешь никому навредить.

– Я изгой. Позор своей семьи и своего клана. Я больше десяти лет прожила в Черной обители. Никто не станет разбираться, настоящая я стайра или нет. Печать есть. Если в клане узнают обо мне, меня линчуют.

– А твой брат не может тебя защитить?

– Он отправил меня в Черную обитель. Этим он спас мне жизнь. Больше он не может ничего сделать.

– Предводитель одного из крупнейших кланов равнины не смог придумать, как извернуться и обустроить в жизни родную сестру нормально? Не поверю. Разве что, попросту не особо старался что-то решить. Он спас твою жизнь, или свое место предводителя клана? Это опять к вопросу о нравах жителей равнины. И вы еще нас называете дикарями. Да, «веселенькая» у тебя жизнь.

Он немного помолчал.

– Что сделает твой брат, если вернуть тебя ему?

– Наверное, сошлет обратно в Черную обитель.

– Или выдаст тебя семье твоего «мужа»?

Я задумалась. Мог бы мой родной брат отдать меня преследователям? Мне вдруг показалось, что мог бы. Смогли же Мартиан и его отец так легко спланировать мою лже-беременность, лже-роды и скоропостижную кончину ради того, чтоб сохранить такой важный для них союз. А брат. Он тоже захочет сохранить напарника в этой войне. И он узнает о нашем обмене с Литой. Какой бы циничной не казалась эта мысль, но теперь я допускала и то, что Сантор мог бы выдать меня ради сохранения отношений с союзником. Если он Литу не пожалел – свою любимицу, то, что говорить обо мне, которая уже давно не является членом его клана.

– Думаю, может, если они узнают, что я у него и потребуют моей выдачи.

– У них на севере война намечается. Им пригодился бы такой выгодный подарок, как ты. Да. Тебе точно туда нельзя.

Я молчала.

Нирс вдруг предложил.

– А может отвести тебя на восток? Там за белым лесом есть небольшая община. Люди там хорошие. Вернее, не совсем люди. Веретенники.

– Пауки? – в ужасе переспросила я.

– Не бойся. Они не такие страшные, как вам о них рассказывают в сказках. И не пауки они. Просто живут с ними в выгодном соседстве. Между прочим, делают лучший шелк на равнине. Научат тебя ткать, вышивать шелком, будут продавать твои изделия как свои на рынках Равнины. Будешь зарабатывать деньги.

– Почему они вдруг согласятся помогать?

– У меня с ними хорошие отношения.

– Лучше уж к паукам, чем к брату, – горько усмехнулась я.

– Но сначала нам нужно отвязаться от нашего хвоста.

– Думаешь, они все еще идут за нами?

– Уверен. И чем дольше мы тут с тобой сидим, тем ближе они к нам, – он встал. – Давай собираться.

Мы не делали привалов до самого вечера. Нирс беспокоился. Молчал, иногда оглядывался, останавливался и прислушивался. Иногда делал петли и путал след. Давно остался позади городок, в котором он купил мне платье. Лес сменился небольшим лугом, а затем снова обступил нас.

Все чаще стали попадаться болотца. Они прятались в прогалинах, иногда выдавая свое присутствие, отблескивая грязевой поверхностью, прикрытой шелковой светлой травой. Казалось – просто чуть-чуть размытая низинка, а наступишь – скроет по грудь. А может и выше. Впереди лежали Арранские топи.

Я не много знала об этом месте. Слышала, что здесь одно время бросали в наказание приговоренных за предательство. Их лишали зрения и заводили подальше в топи. Считалось, что, если они смогут выбраться, это значит, что они раскаялись и боги поверили им. И их прощали. Насколько я знаю, за все время выбралось только пара человек.

Пару раз мы спешивались и пробирались шагом по кочкам, обходя гиблые участки. Мимо некоторых Нирс переносил меня на руках, а затем возвращался и переводил коня. Мужчина подобрал длинную толстую палку и использовал ее как щуп. Втыкал в зеленовато-серую жижу, трогал ею выпуклые кочки, похожие на спины болотных троллей. Иногда палка проваливалась до половины своей длины, а иногда дно нащупать так и не получалось.