Полжизни за мужа

Я сунула в костер еще три клубня. Мальчик поспешно запихал в золу еще один специально для себя. Но терпения ждать, видимо, не было. Подросток почти тут же выгреб клубень обратно, пошипел, хватаясь голыми пальцами за горячую кожицу, куснул с краю и наморщился, смешно тряхнув ушами.

– Жди, – рассмеялась я. – Шкурка потемнеет, можно есть.

Мальчик раздосадованно кивнул и забросил недопеченный клубень обратно в золу. Потом он уселся, обернув колени длинным пушистым хвостом и принялся ждать.

Мужчины заложили на угли тушку выдры. Нирс сходил к реке ополоснуть руки и вернулся к костру.

Подруга Тии внимательно следила за мной своими раскосыми как у лисы глазами. Они у нее были очень выразительные. Темно-желтые, обведенные темным контуром. Они красиво мерцали, отражая блики от костра. Ее тонко очерченный кошачий носик то и дело принюхивался в нашу сторону.

– Маи, – представилась она.

– Шани, – ответила я.

– Ша-а-ани, – протянула она, пробуя мое имя на языке. И похвалила. – Мягко!

– Нирс, – представила я спутника.

– Нис! Ни-и-ирыс! Рыс… Трудно, – заключила женщина и кивнула на Нирса – Хороший.

– Да, – согласилась я, млея от удовольствия за него. Странно и здорово. Хвалят его, а приятно мне. – Твой тоже хороший.

Маи улыбнулась, принимая комплимент спутнику.

Маленькая мохнатая девочка сидела на руках у Маи, повиснув на ней на манер рюкзака. Прижавшись щекой к плечу матери, она следила за мной одними глазами. Где-то между Каю и ее мамой сладко спал кроха, прикрытый с двух сторон теплыми телами родных. Возле Маи копошились трое одинаковых малышей. Залезали на спину, прижимались маленькими мордочками к рукам. Искали ласки.

– Можно? – спросила я протянув руку к полосатой пушистой спинке одного из детей.

– Можно, – кивнула Маи.

Я погладила пушистую шерстку, и детеныш тут же зафырчал, оборачиваясь на новый источник ласки. Он подставлял под мою руку то голову, то уши, то загривок, то оборачивался и требовал почесать спинку. Иногда в порыве чувств он прихватывал мою руку мягкими ручками и слегка прикусывал, тут же зализывая это место.

Спустя всего немного времени он уже залез ко мне на колени целиком и устроился, довольно подфыркивая.

Мне было хорошо. Теплым мягким комочком свернулся на коленях чужой ребенок. Ноги отогрелись, просохли ботинки. Приятно грела нутро горячая еда и на душе было тепло. Нам очень нужна была эта передышка. В этой подземной норе все дышало любовью и спокойствием. И миром. Потому что здесь жила семья. Настоящая, пусть и лохматая. Большая, шебутная, шумная и дружная. Я теребила пальцами мягенький мех детеныша и смотрела на Нирса.

Сегодня он сказал «моя». Было ли это намеренное упрощение, чтоб Тия с его скудным языком понял? Или я имею право надеяться, что это не случайно оброненное слово.

– Ты хорошая. Уметь любить.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– Он уметь. Тоже любить. Ласки много. И сильный. Детей рожать. Много рожать. Ему, – посоветовала Маи. – Защитить уметь.

– Это точно, – вздохнула я горько.

– Что грустить? – обеспокоенно наклонилась ко мне Маи.

– Любить умеет. Но не меня, – сказала я ощущая ком в горле, смахивая непрошеную слезинку. – Страшно. Скоро он оставит меня.

– Не отдать, – уверенно тряхнула головой Маи. – Он смотреть. Тебя видеть. Видеть пара.

Катайка протянула руку и погладила меня по голове, почесала за ухом прямо как одного из своих котят. Я печально улыбнулась. Какая она добрая и ласковая. Говорит то, что мне так хочется слышать, чтоб подбодрить. Как бы мне хотелось, чтоб она была права.

– Не верить? – спросила Маи. Я грустно покачала головой. – Верь! Луна не пройдет. Пара станет.

Мы обе замолкли.

Маи принялась вылизывать уши Каю, а я невольно снова прислушалась к тому, о чем говорили Тия и Нирс.

– Ради этих грибов чужаки забирают ваших детей? – спросил Нирс, с сомнением рассматривая сморщенный после запекания грибок. – На вид – обычные.

– Нет, – ответил Тия и указал на кучку грибочков. – Простой гриб. Есть. Много.

– А какие тогда?

– Плохо гриб. Съесть – голова улететь. Отрава. Тьфу! – сердито сплюнул Тия. – Чужаки любить. Отраву есть. Голова улететь.

– А дети их находят?

– Все Катао уметь. Дети уметь. Нюхать уметь. Чужаки взять. Пао взять. Тои взять. Не забрать, – погрустнел Тия. – Никто не забрать. Только Каю забрать. Спасибо тебе.

– Шани молодец. Быстро сообразила, как охотников отвлечь, – похвалил меня Нирс.

– Шани спасибо, – горячо закивал Тия. – Хорошая.

– Да, – согласился Нирс с задумчивой улыбкой, глядя на меня.

Уходить совершенно не хотелось. Мне казалось, что между мной и Нирсом что-то едва уловимо изменилось, и если уйти, то оно тут же разрушится. Его смоет волна невзгод, поджидающих нас впереди. Хотелось это удержать. Прикрыть нежный росток, чтоб он окреп, выпустил новую пару тонких листочков, порадоваться ему еще немножко.