Ползи! (СИ)

Дома я завалился спать. Последней мыслью было — сейчас закрою глаза, а когда снова открою их, меня ждет очередной бессмысленный, тупой и дерьмовый день, а за ним еще и еще, и еще…

***

На следующий вечер туса была у меня. Весь день держался, не звал никого, не выходил никуда. Вечером поддался искушению. Денег не было, на подработки я уже неделю не выходил. Жрать хотелось, холодильник пустой, сигареты закончились.

На просторах сети как-то познакомился я с придурковатыми типами-стримерами. Точнее, стримерами они себя называют, а по мне так — просто алкаши, вытворяющие дичь на потеху публике ради несчастных задонатенных пары сотен рублей. Собственно, я сам позволял им устраивать у себя дома цирк ради тех же несчастных подачек в виде банки пива и пачки сигарет, которые они всегда с собой притаскивали. Ну, жратвы еще немного.

Вот и сейчас компашка эта, состоящая из двух мужиков и бабы, сидела у меня на кухне и устраивала всякий трэш в онлайне. Главное, после них хлоркой квартиру протереть. Шучу. Ничего я протирать не буду. Ненавижу дерьмо всякое, но добровольно живу в нем — в этом весь я.

Когда горе-стримеры — облеванные, испитые, истраханные (во всех смыслах этого слова) — завалились спать прямо на полу кухни, я вздохнул с облегчением. Звездец, как опротивело все это. А изменить ничего не могу. Или могу? Подумаю об этом завтра.

Но утром мне пришлось думать о том, как цирк выгнать из моей берлоги. Еле выдворил горе-стримеров, пытавшихся убедить меня в том, что надо еще один стрим запустить вечером, да еще и с моим участием. Ага, клоуна нашли. Может, я и клоун, но не в вашем цирке.

Выпроводив гостей, которых сам же и звал, я завалился опять спать. Проснулся к вечеру. Доев хлеба и дешевой колбасы, затянулся последней сигаретой. Тоска опять въелась в душу. Захотелось… не знаю, чего. Женщины, может. Я, не давая себе времени передумать, схватил телефон и набрал знакомый номер.

— Алло, Лен, прикатывай ко мне, если хочешь.

— Через часик.

Я бросил телефон на стол. Лену я знал тыщу лет. Она еще более несчастна, чем я. Была замужем за психопатом-тираном, потом встречалась с нариком, потом ее изнасиловали. Мы с ней иногда трахались. Никому из нас это не нравилось, но каждый получал хоть что-то, в чем нуждался. Я успокаивал физиологию на время, Ленка хоть на десять минут чувствовала себя не шваброй, а женщиной, с которой обходятся по-доброму и ласково.

Приехала моя подруга действительно через час. Перед тем, как открыть дверь, я пригладил топорщащиеся в стороны короткие темные волосы, кинул быстрый взгляд в зеркало — да уж, казанова, блин, хренов: мешки под глазами, оброс щетиной, весь вид помятый и кричащий о жесткой депрессухе. Махнув рукой на внешность, открыл дверь. Поздоровались, прошли на кухню.

— Чай будешь? — спросил я, силясь вспомнить, если ли он у меня.

— Давай.

Лена молча вытащила из магнитовского пакета консервы, булочки, бутылку рома, колу и пирожные.

— Ого, — присвистнул я.

Ели, болтая о какой-то чуши. Неловко нам бывало только после секса, в остальное время мы могли общаться, будто лучшие кореша.

После еды Лена полезла ко мне на колени, на ходу расстегивая блузку. Я увидел у нее на груди синяк. Опять связалась с подонком каким-то. Мне почему-то стало тоскливо.

— Знаешь, Лен, давай сегодня без этого.

— Как хочешь, — сказала почти равнодушно, но все же с легкой обидой.

Женщине почему-то всегда хочется знать, что она желанна. Я не знаю, какой должна быть женщина, чтобы она была по-настоящему желанна мной. Наверное, такой не существует.

Вообще-то я влюблялся. Пару лет назад. Но потом случайно подслушал ее разговор с подружкой о том, что я в ее списке двухсотый. Оказывается, она решила установить личный рекорд и записывала всех мужиков, с которыми у нее были потрахушки. Кажется, я тогда, перед расставанием сказал ей что-то вроде «Для двухсот первого время оставь». Она почему-то обиделась.

Когда Ленка ушла, я просидел еще пару часов, глотая ром вперемешку с колой, потом отправился прочь из квартиры. Хотелось проветриться, невыносимо уже в загаженной и провонявшей алкогольно-сигаретными ароматами квартире находиться.

Было ветрено, но я с наслаждением подставлялся свежим, холодным порывам. Засунув руки в карманы джинсов, я с удивлением обнаружил смятую бумажку. Ба, да это же стольник тот самый, который я на днях по-пьяни найти не мог. И хорошо, что не мог. Пойду, сигарет куплю.

Пересекая дорогу, я вытащил мобильник, глянуть на время, но он выскользнул из пальцев и упал на мокрый асфальт. Вот же дерьмо! Не хватало мобилу разбить. Я схватил телефон и чуть не застонал. Издеваетесь? Экран был вдребезги. Не многовато ли на мою многострадальную задницу дерьма?