Ползи! (СИ)

— Сегодня будет гаже, — заявил старик. — Когда поступает новая партия рабов, как вчера, Оскал не является сюда. В обычные дни он караулит нас, как сторожевой пес.

И правда — упомянутое говно в скором времени материализовалось рядом. Амбал время от времени прохаживался между нами, окриками и ударами подгоняя и заставляя работать еще усерднее, хотя, казалось бы — куда еще усерднее!

— Чего расселся, кусок мяса? — заорал Оскал.

Я повернул голову глянуть, кто стал субъектом его гнева, и тут же сердце мое заскулило от ужаса и жалости. На полу, вжавшись в стену, сидел мальчуган лет двенадцати. И как я его раньше не заметил? Ладони, если верить обманчивому свету, мерцающему на стенах, стерты в кровь. Тельце ребенка состояло, казалось, из одних костей, обтянутых кожей. Впалые щеки, провалившиеся в глубь черепа глаза.

— А ну встал, слабак! Если не хочешь, чтобы кишки твои на кирку эту намотал, принимайся за дело!

Мальчишка с трудом поднялся и принялся отстукивать своим инструментом по стене. Каждый удар давался ему невероятно тяжело.

— Ах ты сученыш! Увиливать от работы вздумал! — Оскал проехался ладонью по затылку мальчугана, отчего тот ударился головой об стену.

— Эй!

Я не сразу понял, что это мой возглас. И не сразу осознал, что сделал рывок в сторону Оскала.

— Ты что-то вякнул, раб? — повернулся тот ко мне.

От его взгляда мою спину прошиб ледяной пот.

— Мальчишка еле на ногах держится, — сказал я, пытаясь унять дрожь в голосе.

— И? Мне должно быть дело до этого? — уж чересчур спокойно спросил амбал, отвратно скаля зубы. Действительно — Оскал и есть. — Быть может, ты заместо него поработаешь? А? Потянешь двойную ношу?

— Потяну, — ответил я, даже не понимая толком, на что подписываюсь. Отступать было поздно.

— Да у нас тут герой нарисовался. Ну давай, ушлепок, работай. И ты тоже, — обратился громила к мальчику.

— Но ведь я вместо него… — начал было я.

— Да ты и вправду куриные мозги, — даже, кажется, удивился амбал. — Думал, мелкого отпущу? Может, еще слово замолвить за то, чтоб с него клеймо свели? Орудуй давай киркой своей, кусок говна, будешь в иной раз думать, прежде чем языком молоть.

Вот это я попал!

Я вернулся к работе. Напрасно я надеялся, что Оскал позабудет обо мне и оставит в покое. Нет-нет, да и пройдется рядом со мной. Нет-нет, да и стукнет своей громадной лапой по мне, давая понять, что работаю недостаточно усердно. Тело вскоре заныло не только от труда, но и от боли после многочисленных ударов. Одно радовало — от мальчишки Оскал отстал. Вот урод ведь все-таки!

Пережить бы этот день… а дальше что? Нескончаемая череда таких же дней, заполненных лишь тупым стуком киркой об камень и окриками подонка Оскала! Вот дерьмоооо…

Глава 3. Червь

Дни неслись за днями, я уже потерял им счет. Я ощущал себя будто в кошмарном сне, от которого не будет пробуждения. И это было самое дерьмовое.

За ту бесконечность, что я уже пребывал в своем новом подземном обиталище, я узнал много нового о мире. Спасибо Маху — хороший мужик, добродушный. Я был рад подружиться с ним. Старик вызывал доверие и пока был единственным товарищем для меня в новой и до усрачки — чего уж лукавить? — пугающей реальности.

Мир, в который я попал, был, как вы уже поняли, просто-таки пронизан магией. Нет, не повсеместно, конечно. Доступ к магии был ограниченным — и весьма. Магов было мало относительно других людей.

Еще в этом мире, как вы уже поняли, рабство было в порядке вещей. И какая чудная новость — я один из них, и это навсегда. Вот прямо до конца жизни, а конца в этих шахтах долго ждать не придется. Неужели я перенесся сюда, чтобы просто подохнуть на дне мира? Так я же и в своей реальности давно скатился на дно — так какая разница? Просто разнообразия ради я здесь, что ли, оказался? Да ну его нафиг — разнообразие такое.

И тут были… касты. Да-да, типа брахманов, кшатриев и иже с ними. Только названия здесь были чуднЫе. И банальные в то же время. Местные этого мира, похоже, обожали символизм. Они представляли человечество в виде громадного Древа, в котором крестьяне — это корни, ремесленники да купцы всякие-разные — ствол, а элита элит — крона. Да-да, вы не ослышались. Так и говорилось: «Эй, ты из какой касты, чувак?» — «Да я из кроны, а ты?» — «А я ствол — гордо попирающий ногами всякую чернь». А что же рабы? Дак они вроде вне касты должны быть — типа… неприкасаемых? Ха, как бы не так! Рабы были низшей, но все же неотъемлемой частью кастовой системы в виде громадного Древа — червями. И я — один из червей.

А еще тут были татуировки. Вначале я обрадовался. Круто же! Мечтал в свое мире разрисовать себя в парочке мест, но все как-то бабок на это дело не было… Но моей радости быстро пришел конец. Татуировки не возбранялись здесь, но считались правилом дурного тона и признаком принадлежности к низшим ступеням касты. Рабов клеймили принудительно. К чему я вообще завел речь о татушках? Ну рабы, ну клеймили. Но вот насмешка судьбы — беглого раба можно было опознать по тату. Я — раб. Но у меня нет тату. Хм, стоит это обдумать…