Ползучий дом

— У вас, ребята, богатый опыт. Мне его не переплюнуть. Вот поэтому и не поймете. Я-то обычный банковский служащий, которому… ну, при определенных обстоятельствах не повезло. Оказался там. А там — ничем неприкрытый феодализм. Право сильного… Комендант почти не появляется, его мало кто в лицо видел. Официальных заместителей тоже с фонарем не сыщешь. Колонией заправляют неофициальные, из авторитетов. У них есть все, включая доступ к порталу. Рецидивисты — аристократия. Остальные — крепостное быдло… Я не выдержал. Решил, что лучше сдохнуть.

— Ясно. Сдохнуть не получилось…

— … А жить как-то надо…

…дальше? Тебя будут преследовать заказчики, поклонники, репортеры, любовницы. Ты — не маэстро синтеза, даже не знаток. А жить как-то надо… Либо сидеть здесь до старости, пока окончательно не станешь тараканом…

…дальше? Наверх, к людям? Какое-нибудь ЧП — и я теряю самоконтроль, превращаюсь в чудовище на глазах репортеров. Для маэстро Арамова это была бы неплохая реклама. Для меня — конец спокойной жизни.

…принять обличье какого-нибудь безвестного бродяги и поселиться тихо-мирно в комфортабельном, обжитом мире, где не бывает землетрясений и других провокаций со стороны матери-природы?

Как дальше-то жить?..

— Ага. С этого места — злодейские планы…

— … Холодильники в подсобке…

— … Кстати! Затея с холодильниками неэкономична, Марк.

— … Совершенно неэкономична. Лучше отцедить кровь, а трупы — в зыбучие пески.

— … Хреновый из тебя потрошитель.

— … Ничего! Опыт с практикой приходит.

— Идите к дьяволу. Вам интересно, или можно не продолжать?

— А у тебя еще что-то есть? — удивился Сергей.

Марк ядовито скривился:

— Какое-то время тому назад некий степной тет-а-тет был внезапно прерван нападением группы оборотней. Как по-вашему, чей был сценарий?

— Ты…?!

— Сколько можно исподтишка тормозить стройку, я же не слепой! И не совсем дурак, я ж понимаю, что вы не стали бы затягивать это удовольствие из любви к процессу. Давно догадались?

Покачал головой, обескуражено хмыкнул:

— Я уже ломал голову, как избавляться от второго, а не получилось даже от первого.

Отвисшие челюсти строителей кое-как вернулись на историческое место:

— Ты — предводитель этих тварей?!

— Они не твари! — резко отозвался Карен-Марк. И уже спокойнее добавил:

— А я — не предводитель. Скорее, наводчик.

— И чего, неудачно навел? От нас недостаточно разило агрессией?

— Духами Сэнди от вас разило. Для оборотней в некоторых ипостасях это такое же совершенство, как для наших соплеменников композиции Карена Арамова, — он криво усмехнулся. — Эстеты. В общем, рука не поднялась.

— И у тебя тоже.

— И у меня тоже. Правда, эстетические соображения тут ни при чем. Просто именно тогда понял, что не способен на убийство.

…перестаю понимать самого себя. Не понимаю своих мотивов, совершаю какие-то несвойственные мне действия. Чужая жизнь, оказывается, чего-то стоит. А совсем недавно была практически безразлична даже собственная. Инстинкт гнал — я бежал. И сейчас бегу, только теперь уже окончательно запутался, в какую сторону… Стал замечать красоту окружающего мира — а раньше она определялась уровнем комфорта. Вчера потерял бумажник где-то в степи — и никак не получается расстроиться по этому поводу… Я никакой. Никто. Без личности, без характера. Оборотень. И зачем я так отчаянно цеплялся за свою человеческую сущность? Надо было принять то, что есть. Я больше не человек.

И — не абориген. Тварь без роду-племени, которой суждено убегать всю жизнь…

— Знаете, ребята, я влюбился в этот дом, который вы мне построили. Он похож на меня, такой же вечный беглец неведомо куда. Теперь я уже ни за что не смог бы его взорвать.

— Ну, спасибо!

— …Успокоил.