Помагифлексим?

Жизнь в общине сифов напоминала день сурка. Да, Оскар не смотрел этот фильм и вообще сурков не любил, но тем не менее, такое существование давало рано или поздно круг. Что они делали? Они работали в полях на благо народа, охотились, собирали ягоды, грибы, дрова. Кто-то мастерил мебель, игрушки. Кто-то шил одежду. Кто-то готовил. Дети резвились, играя на улочках меж земляных домиков. Словом, сифы жили абсолютно обособленно от остального не то, что Андеадлинга, но и вообще всего мира. У них не было каких-либо средств связи. Раз в год кто-то мог совершить вылазку в город, чтобы, например, купить ниток, игл, кухонную утварь, спички или книги. Единственное развлечение тут – ритуалы, которые проводились не так, чтобы часто, но регулярно. И все были посвящены поклонению Великому Скоганде. Оскар был поражён, узнав, что Скоганде, которого все боготворят, это обычное огородное пугало с пшеничного поля, которое просто умеет разговаривать и ходить. Дикари, одним словом.

Оскар в основном общался с Гарменом. Они оба были подростками без близкородственных душ, а посему часто проводили время вместе. Оскар считался здесь ребёнком, поэтому за ним не следили, и он мог убегать в лес или даже в город, поэтому от недостатка развлечений не страдал.

Каждый день он выслушивали лекции от старейшин о вреде крови для организма, иногда совершали «ритуал отказа»: под монотонное бубнение одного из старейшин, они должны были вылить и разбить настоящую кровь или её имитацию – подкрашенную красными чернилами воду или томатный сок. Самым любимым у Оскара был «ритуал искушения». Тебя сажали на стул и связывали верёвками, но несильно. В принципе, даже человек мог бы развязать эти путы. Перед тобой на пенёк, столик или пол ставился стакан со свежевыжатой кровью (чаще всего животного, но редко бывала удача на настоящую человеческую), и тебе нужно было продержаться как можно дольше и не сорваться. Оскар показывал лучшие результаты. Хотя, как он сам признавался, вначале ему давалось это тяжело. Ведь ему не жалко было кроликов и белок, и неприятия организмом не было, а кровь у них вкусненькая.

Он так же продолжал общаться со своими старыми друзьями, ведь никто не запрещал. И вообще он думал, что у сифов всё гораздо строже. Но, видимо, это распространялось только на взрослых.

***

18 октября 2005, Безмолвный лес

За эти десять с лишним лет Оскар никуда не ушёл. Даже начало нового миллениума он отмечал в обществе сифов.

Гармен возмужал, а в начале нулевых, он, как и хотел, стал главой сифов. Его сестру короновали, и вскоре после этого ему на голову свалилась одна из племянниц, Юлианна, которая была человеком, а посему неугодна королевской семье, как и сам Гармен когда-то. Оскар сразу обратил на девочку внимание.

Она была очень закрытой, и, казалось, даже слегка трусила. Но перед ней можно было не скрывать свою истинную сущность, как перед той же Солнышко, например.

Юлианна, или как она сама просила себя называть, Юля, тоже ходила в обычную муниципальную школу на другом конце Андеадлинга. На вопрос, почему бы не отправить её в ИШДОМС, например, Гармен отвечал, что девочка не должна расти закомплексованной и чувствовать своё отличие от других в худшую сторону. Ну да, а пребывая рядом с дядей-вампиром и кучей других магов и вампиров, она, конечно же, чувствовала себя нормальной. Оскара это просто поражало.

Они почти сразу же подружились и стали общаться. Несмотря на то, то Оскар тоже был другим, Юле ведь тоже нужен был друг. Конечно, был ещё странный мальчик в красном плаще из соседнего лесного замка. Он считался наследником королевы Леса, и это было смешно, потому что у Леса не может быть правителя. Лес – сам себе правитель. А ещё этот принц был сильно младше Юли и Оскара, и они вряд ли бы стали общаться на равных: разные интересы.

Очевидно было, что Гармену с его заботами управления сифами было совершенно не до девочки. Поэтому они с Оскаром часто убегали в лес погулять. Только там, вдали от толпы, эта мрачная девочка в сером худи – новомодной толстовке – могла раскрыть свою душу.

– Знаешь, у меня ведь есть три сестры. Одну из них, Рубину, любят больше всех нас. А меня родители совсем не любят, – делилась она с ним. – Потому что я урод. Но моя младшая сестра Лулу тоже без магии. Иногда я надеюсь, что она тоже окажется, ну… не ущербной, но тоже неугодной королевской семье, и она переедет сюда. Тогда нас будет двое – уже не так грустно. А пока она у бабушки, и всё в общем плохо.

Рубину Юля ненавидела больше всего на свете. По её словам, ей доставалось всё самое лучшее, и считалась она умницей-красавицей, надеждой и отрадой чуть ли не всей Вселенной.

Сама Рубина училась в ИШДОМС и поэтому нередко бывала в Безмолвном Лесу. Она каталась там на лошадях со своим другом из школы. И вот однажды, когда Юля с Оскаром только уединились в чаще, послышался топот копыт и появилось два ослепительно белых коня.

– Привет, малявка, – Рубина небрежно потрепала светлые волосы Юли. Та стиснула зубы, готовая, наверное, разорвать за такой наглый жест сестру.