Помазанник из будущего. «Железом и кровью»

— Милосердие. Христианская всепрощающая любовь, — Александр улыбнулся. — Боюсь, дорогой Отто, что мне придется на время почувствовать себя язычником и, призвав Одина или Перуна себе в помощь, попробовать сокрушить своих врагов силою оружия. Да, Отто, да… Я не верю в Бога. Положа руку на сердце — я вообще ни во что не верю. Если Он и есть, то Ему до нас нет никакого дела. Мы предоставлены сами себе, как подопытные мышки в лаборатории, которых заперли в одной клетке. Вы же сами рассказывали о том, какую «мясорубку» устроил австрийцам Мольтке в Северной Силезии. Сколько людей было убито и искалечено ради навязчивой идеи объединения Германии в единое государство. А сколько людей еще погибнет? Как до, так и после объединения. Ведь молодой империи будет нужно «место под солнцем», и она начнет бороться за колонии, за мировое господство. Я не исключаю возможности того, что Германия набросится на Россию, позабыв все, что та для нее сделала. Без вас, Отто, уже без вас, так что не смущайтесь. Вы ведете дела крайне прагматично, но те люди, что сменят вас, будут думать только лишь о каком-то безумном романтическом величии. Вот они да, они смогут навредить и себе, и миру. И безусловно, в этом будут замешаны англичане. Вспомните хоть одну войну в Европе за последние двести лет, в которой из-за гобелена не высовывал свой нос британский джентльмен? А тут юнцы с горящим взглядом, жаждущие лавров победителей, как этим не воспользоваться? — Саша слегка задумался, посмотрел куда-то вдаль, потом, как будто очнувшись из транса, посмотрел прямо в глаза Бисмарку своим спокойным холодным взглядом старика и продолжил: — Вы говорили о совещании? Поспешим. Этот акт «мерлезонского балета» нужно уже завершать. Он слишком затянулся.

Глава 68

Практически сразу после вступления Российской империи в войну с Австрией довольно большая английская эскадра вышла из Лондона в Копенгаген, где встала на рейд «для охраны свободной торговли в Балтике». А далее, к Санкт-Петербургу, отправилась малая группа из всего трех кораблей, на борту флагмана которой находилась цесаревна Елена с малолетним сыном. Внешне все выглядело довольно пристойно, поэтому Александр II не отказал англичанам в подобном желании.

Этот шаг стал сигналом для Шувалова, который устроил отравление императора и выступил на экстренно созванном Государственном совете с фальсифицированным завещанием почившего императора, само собой, выдавая его за настоящее.

Ничто не предвещало такого поворота событий. Император — правит, цесаревич — успешно воюет, причем без вреда для бюджета, то есть на собственные деньги. Все шло своим чередом. Да и вообще, слова царя, написанные в завещании, казались людям невероятными — они отказывались в них верить. Смешно сказать, Александр Николаевич просил прощения у народа за свое богопротивное поведение, которое колебало устои российской государственности, и отрекался от престола, так как занимать его был больше не в силах. Причем отрекается очень интересно — в пользу внука малолетнего Николая Александровича, обвиняя цесаревича Александра в «потере дворянской чести и нечестивых занятиях». К нему, согласно завещанию, приставляли цесаревну Елену в роли воспитателя и великого князя Константина Николаевича — регентом.

Весь почтенный Государственный совет оказался в глубоком шоке от услышанной новости. Впрочем, так как Петр Андреевич хорошо подготовился, то шок у ряда лиц вышел исключительно показным. Поэтому в тот же день новоиспеченный регент назначает на должность канцлера Шувалова, без отставки его с иных должностей, что концентрирует в руках Петра Андреевича огромную власть.

Впрочем, это было только начало трагедии. В связи с внезапно изменившейся ситуацией в Санкт-Петербурге начинаются массовые обсуждения на улицах и трактирах, которые уже через два-три дня перетекают в стихийные драки между сторонниками подлога завещания, сторонниками Константина и прочими всякого рода группами. Всего около десяти более-менее устойчивых фракций. Полиция выводится на улицы для разгона «гуляний», что только усугубляет обстановку. Народ возмущен. По всему городу начинаются митинги. Кое-где даже сооружаются завалы и баррикады. То есть разгораются беспорядки. На их фоне и работают нанятые Ротшильдами банды анархистов, устраивая точечные погромы и убийства известных людей. Тем самым «подливая масла в огонь».

Двадцать третьего июля погиб первый член царской семьи — карету великого князя Николая Николаевича и сопровождавший ее конвой забросали бомбами с третьего этажа одного из разграбленных особняков. Никаких санкций не последовало, так как подкупленная жандармерия «вела работу, но пока затруднялась назвать виновных».