Помеченная звездами

Пит Смит нашел ей не только квартиру, но и работу. Непростая задача, учитывая, что Эльв была беременна и не имела ни образования, ни опыта. Ее взяли в собачий приют. Она принимала новых псов, кормила, выгуливала, проверяла рекомендации и направления. Эльв вскоре научилась печатать и пользоваться текстовым редактором. Но ей больше нравилось проводить время с собаками. Она опробовала несколько методик дрессуры, которым научилась у Адрианы Бин, и несколько почти безнадежных псов ее стараниями нашли новых хозяев. Эльв нравилось работать с собаками, это ее успокаивало. Псы следили за ней темными глазами, терпеливо ожидали своей доли внимания. Когда они скулили, Эльв напевала им приятным высоким голосом. По вечерам, перед возвращением домой, она выводила собак в крошечный двор приюта и пела. Иногда дети из соседнего дома клялись, будто слышали пение фей. Они открывали окна, опирались локтями на подоконники, но видели только кирпичные стены, паутину телефонных проводов, темнеющее небо и женщину, кидающую мячик псам.

Когда Эльв думала о Полло, своей первой собаке, ее сердце сжималось от боли. Если бы ей пришлось назвать самое важное качество человека или пса, она выбрала бы верность. Все остальное не имело значения. Вот к чему она пришла. Все остальное было неважно.

Эльв много думала о Мег. Она жалела, что не может поговорить с сестрой с позиции сегодняшнего дня. Жалела, что не может поменяться с ней местами, не может воскрешать мертвых, поворачивать время вспять. Однажды ночью ей приснилась Мег, совсем как живая, только немая. «Se nom brava gig», — произнесла Эльв на языке, который забыла наяву. Должно было сработать, но Мег ничего не ответила и исчезла. Эльв проснулась в поту. Она поняла, что изобрела арнелльский, потому что не могла говорить. Она обвиняла Мег в зависти, хотя сама завидовала ей. Эльв завидовала, что Мег не знает того, что знала она: что бывают грехи непроизносимые и непростительные.

Беременным женщинам свойственны капризы, и Эльв захотелось вернуться в Уэстфилд. Она все время думала об алых листьях; о снегопаде, будто в снежном шаре; о предрассветных кроликах; о ястребах на деревьях. В один прекрасный день Эльв села на автобус на Сорок второй улице, всего за несколько недель до срока родов. Ехать пришлось дольше, чем она предполагала. Эльв даже попросила водителя остановиться на обочине, где ее и стошнило. Было жарко и тесно, автобус трясло на ухабистой горной дороге. Эльв вышла в городке, который оставался таким же маленьким и вымершим, как во времена ее плена в Нью-Гэмпшире. Она подошла к стоянке такси и попросила единственного шофера отвезти ее в Уэстфилдскую школу. Тот ответил, что школа много лет закрыта. Все продали, включая лошадей, а здания забросили. Было судебное разбирательство, вмешался штат, недвижимость выставили на аукцион, но никто ее не купил.

Эльв сходила в мэрию, где клерк помог ей разузнать о паре, которая забрала ее любимца Джека. Коня держали в поле, а на зиму пускали в амбар. Хозяйка разрешила Эльв приехать и объяснила, как добраться до фермы. Идти было недалеко, всего полторы мили по дороге. Эльв добралась до поля и перенеслась обратно в тот день, когда трава была пронзительно-зеленой, когда Лорри подошел к ней и остальной мир отступил. Она встала у изгороди. Джек щипал траву, опустив свою большую голову.

— Привет, — поздоровалась Эльв.

Она забралась на нижнюю перекладину изгороди и прищелкнула языком. В воздухе висели комары и мошки. Пахло травой. Джек подошел, волоча ноги.

— Привет, дружище. Это я, Эльв.

Старый конь потерся о нее своей большой головой. Его шатало из стороны в сторону, но он чудесно смотрелся на фоне неба. Новая хозяйка Джека помахала рукой и подошла по дорожке. Она любила животных и не могла позволить, чтобы бедного коня отправили на бойню. Остальных лошадей продали в конные клубы по всему штату, но старый Джек никому не приглянулся.

— По-моему, он вас вспомнил, — сказала женщина.

Джек ел с рук Эльв. Она купила пакет овсяного печенья в универсальном магазине в городке. Клэр рассказывала, что лошади из конюшни в Норт-Пойнт-Харборе любили печенье больше всего на свете.

— Вряд ли, — возразила Эльв. — Он меня не помнит. Моя сестра была наездницей. Мне до нее далеко. Я просто любила лошадей. Он выглядит счастливым.