Помеченная звездами

Они сидели в «вольво». Мотор работал вхолостую.

— Здесь ты жила? — шепотом спросила Мими, увидев дом. Прекрасный трехэтажный дом, белый с черными ставнями и красивым широким крыльцом. Две трубы. Шток-розы у двери. — Настоящий замок.

Во дворе рос боярышник, зеленел огород. Теперь здесь жила другая семья. В окнах горел свет, и можно было заглянуть в комнаты. Книжные полки, диваны, картины на стенах. Кошка на кухне.

— В какой комнате ты жила? — спросила Мими.

Эльв указала на чердачные окна.

— Настоящая башня, — восхитилась Мими.

— У нас был самый лучший огород. В нем росли разноцветные помидоры.

— Помидоры красные, — возразила Мими.

— А у нас были розовые, желтые, коричневые, фиолетовые и зеленые.

— Чистая правда, — подтвердил Пит. — Как конфеты.

— Сомневаюсь, — фыркнула Мими.

Пит и Эльв весело переглянулись над головой Мими. Малышка говорит совсем как Клэр. Так же безапелляционно.

Эльв и Мими вышли из машины и встали на краю дороги. Сумерки катились по лужайке бархатными волнами.

Эльв так часто говорила дочери то же, что Анни говорила ей! Мими ловила каждое слово, ее маленькое серьезное личико запрокидывалось в темноте, и сердце Эльв сжималось от любви. Жил-был мальчик, у которого был самый верный пес на свете; жили-были три сестры, которые танцевали в саду; жила-была мать, которая пошла бы на все ради своего ребенка.

Возможно, существует безусловная любовь. Возможно, она обволакивает тело и подпирает его изнутри, как кожа и кости. Эльв никогда не забудет сестер, которые сидели с ней в огороде; бабушку, которая сшила ей платье цвета неба; мужчину, который заметил ее в траве и любил сверх всякой меры; мать, которая поставила на огороде палатку, чтобы рассказывать ей сказки, когда она была совсем крошкой. Ни хорошей, ни плохой, ни эгоистичной, ни сильной — просто маленькой девочкой, которой был нужен знакомый голос, когда опускалась темнота, и порхали мотыльки, и неуклонно надвигалась ночь.

ВЕРНАЯ

Я ждала там, где видела тебя в последний раз.

Прошла ночь, настало утро, и снова опустилась ночь.

Прошло десять лет, потом сто. Зеленые листья стали алыми и снова позеленели. Ветер повалил дерево, под которым я укрылась от непогоды. Я увидела молнию в небе и пылающие звезды. Я увидела мужчин, которые говорили о любви, а после отворачивались. Я увидела мужчин, которые хранили верность, но не могли открыть свои души. Я увидела, как рождались дети, разверзались могилы, падал снег. Я провела там столько времени, что оно потекло вспять. Вот соловей. А вот боярышник. Я снова девочка с длинными черными волосами и смотрю, как ты идешь по траве ко мне. Всего через час ты узнала меня.

Иногда Пит Смит возил их за покупками. Он непременно осыпал Мими подарками, что в «Таргете», что в «Саксе» на Пятой авеню. К семи годам Мими могла выпросить у него хоть звезду с неба. Она называла его Деда, то есть дедушка. Мими обожала давать клички, читать книги и танцевать. Ее волосы были черными, а глаза темнее, чем у Лорри. «Ты ее испортишь», — предупреждала Эльв. Похоже, дочь унаследовала отцовское очарование. Все девочки в школе хотели сидеть с ней за обедом и слушать сказки. Они крутились вокруг нее, мечтали подружиться. Стоило Мими прийти в школу в розовых ковбойских сапожках, ее одноклассницы бросились выпрашивать у матерей такие же. Пит сомневался, что можно испортить ребенка парой забегов по магазинам. Баловать малышку было так приятно! Он первым после Эльв и врачей увидел Мими, когда она появилась на свет, так что ему было чем гордиться.

Он прожил в городе столько лет, что его перестали называть Могильщиком, хотя он каждую неделю косил траву, подрезал сирень, сидел на скамейке, брал с собой лопату, если кладбищенские дорожки были засыпаны снегом. Теперь его по праву считали дедушкой Мими, хотя между ними не было кровного родства. Эльв и Мими переехали в квартиру на верхнем этаже дома Пита в Норт-Пойнт-Харборе. Эльв работала в собачьем приюте в соседнем городке, куда ее взяли помощником директора. Мими училась в третьем классе той же школы, что когда-то сестры Стори. Школу перестроили, учителя были совсем молодыми. Все изменилось и в то же время осталось прежним. Пит пошел вместе с Эльв на первое родительское собрание. У нее по-прежнему были проблемы с официальными встречами и начальством. Она суетилась и робела, особенно проходя по тем же коридорам, что много лет назад с сестрами.