Помеченный на удаление

Вернувшись практически с того света, Лили сразу развернула бурную деятельность. Устроилась на прежнюю работу, обновила гардероб, даже начала потихоньку восстанавливать утраченные формы. Я с удовольствием стоял у плиты сам или водил ее по кабакам и радовался, что обнимать подругу с каждым днем становится все приятнее. Вот должна в женщине присутствовать определенная мягкость. Местами.

Разговор о поиске квартиры в первую неделю она заводила регулярно. Потом иногда вздыхала по вечерам, что надо бы, конечно, домой… А дальше началась работа и связанные с ней хлопоты, свободного времени стало немного, и мы все оставили как есть. Дом большой, места достаточно, чего, спрашивается, раньше не съехались?

И все шло спокойно и ровно, как у супругов, которые четверть века вместе прожили и никаких сюрпризов уже не ждут. Мы работали, мы собирали друзей и ходили в гости сами, мы выбирались на природу. А потом Лили нашла свою коробку с документами. Ту, что оставила мне у нотариуса, отправляясь в экспедицию. Историю жизни маленькой девочки, которая хотела стать врачом, старательно училась и почти добилась своего, когда бандиты уничтожили всю ее семью. А ей самой, избитой и изнасилованной до полусмерти, купленная бандитами полиция отказала в возбуждении дела. Пришлось бежать на Новую Землю. Устроилась работать в госпиталь, была на хорошем счету. Жизнь вроде бы наладилась, но воспоминания никуда не делись. И когда появилась возможность вернуться за ленточку, она отомстила бандитам. Застрелила одного насильника и сожгла живьем другого. А потом с помощью журналистов удалось и до коррумпированных фликов[45] добраться.

– Я и забыла про эту коробку. Заглядывал внутрь?

– Заглядывал.

– И что?

– Страшно. Не знаю, смог бы я жить после такого.

– Мне помогли. Каждый раз рядом оказывались люди, которые не давали сойти с ума или наложить на себя руки.

– Спасибо этим людям.

– Спасибо тебе, что помог отомстить.

– Еще ничего не кончено. Ты же убила только насильников, продажные полицейские остались. Из тех троих, что крышевали банду, один убит при задержании, один сидит в тюрьме. А вот третий стал заместителем министра внутренних дел. Его собрались было осудить, но почему-то оправдали, хотя там доказательного материала на три пожизненных.

У Лили окаменело лицо.

– И что теперь?

– Через пару месяцев у меня отпуск. Поехали?

– Убивать замминистра внутренних дел? Ты рехнулся?

– Хуже. Я читал бумаги из твоей коробки. Таких тварей надо уничтожать. Я пробовал по закону – закон не справляется. Значит, придется самим.

– Но это моя война…

– Это НАША война.

Она посмотрела на меня. В уголках глаз блеснуло.

– Прости, что я тогда уехала. Напридумывала себе неизвестно чего. Дура, да?

– Дура, но люблю я тебя не только за это. Завтра, после работы, поедем на стрельбище. Будем вспоминать, какой стороной пистолет держать. Готова?

– Хорошо, что предупредил. Возьму сменную одежку.

Я хмыкнул.

– Не бери. Прикольно должна выглядеть медсестра в форме на стрельбище. Коротенький халатик, повязка на голове, две кобуры на бедрах… Впору аниме снимать. Или это, как его… мангу.

– Придурок озабоченный. Но люблю я тебя не только за это.

На стрельбище подошли к Михелю. Тот посмотрел на Лили раз, другой, покачал головой:

– Говорят, что тот, кого живым помянули, потом будет жить долго и счастливо. Надеюсь, это правда.

– Михель, а у тебя случайно в кладовке не завалялся «чезет»? Я в городе спрашивал – никто не продает.

– Не очень распространенный у нас на Острове ствол, да. А у кого он есть, те не спешат продавать. Поищу по своим каналам. А вы, фройляйн, попробуйте пока разные «глоки» и «беретту». Вдруг что понравится?

Стреляла она очень неплохо. А для человека, который больше полугода пистолет в руках не держал, так и вовсе великолепно. Обругала оба моих «глока» за неудобный спуск, а семнашку еще и за резкую отдачу, потом взяла «беретку»… Мда, определенно надо аниме снимать – железный кирпич в маленьких женских руках возбуждает. Смех. Но стрелять из этой бандуры у нее получилось, и даже попадать.

Вынула пустой магазин, положила пистолет на стол.

– Всем хорош, но очень уж тяжелый. Давай обратно длинный «глок». Это тот, что тебе тогда в больницу принесли?

– Ага, он. Узнала?

– Такое забудешь. Видел бы ты себя в этот момент! Гордый такой. Башка забинтована, встать не можешь, даже шевелишься с трудом, зато пистолет в руках.

Ну да, в больнице мы и познакомились. Мне тогда прилетело по башке прикладом от одного нехорошего типа, а она меня лечила. С тех пор случилось много разного, но сейчас мы вместе. Интересно, надолго ли?

Париж встретил дождиком и промозглой серостью. Я загнал прокатный «Мерседес»-купе на стоянку перед домиком и закрыл ворота. Дороговато обходится наша поездка, но в этом районе нельзя на дешевой машине. Просто не поймут. И, хуже того, запомнят.