Помеченный смертью

— Ну хорошо, — продолжал он, — я думаю, ты права. Скоростное шоссе — слишком людное, заметное место, чтобы разделаться с ними. Сегодня вечером в мотеле это будет гораздо удобнее. И я смогу прикончить их ножом, если удастся проскользнуть в номер. И никакого шума. Тем более что ничего подобного они не ожидают.

Мимо пробегали поля. Небо налилось свинцом, опустилось еще ниже, и капли дождя брызнули на лобовое стекло. Шуршали "дворники", издавая странный завораживающий звук, как будто палкой или дубинкой размеренно ударяли по мягкой и теплой плоти.

8

"Рокиз Мотор отель" находился в восточной части Денвера. Это было огромное двухэтажное здание, имевшее четыре больших крыла по сто комнат в каждом. Но, несмотря на его размеры — около двух миль коридоров с цементным полом и металлическими крышами, — отель казался маленьким на фоне высоченных небоскребов города и особенно в сравнении с величественными Скалистыми горами, чьи заснеженные вершины простирались к западу и югу. Днем высокое и яркое солнце путешествовало по рядам окон с двойными рамами и по стальным желобам водостока. Солнечные лучи превращали все стекла в кривые зеркала и плескались на поверхности плавательного бассейна в центре внутреннего двора. По ночам почти во все комнаты из-за гардин пробивался теплый золотистый свет ночных фонарей. Бассейн был с подсветкой, вокруг него сверкало множество лампочек. А при въезде в мотель огромные вывески горели желтым, белым и красным: "Администрация", "Приемная", "Ресторан", зал "Биг рокиз коктейль".

Однако в среду в десять вечера мотель выглядел мрачно и скучно. И хотя, как обычно, он был украшен множеством огней и реклам, они не могли пробиться сквозь хлещущий серый ливень и дымку ночного тумана, который казался запоздалым напоминанием о зимних холодах. Леденящие струи воды обрушивались на покрытую щебнем стоянку, барабанили по десяткам машин и стучали в стеклянные стены приемного зала и ресторана. Дождь настойчивой и монотонной дробью бил по крышам и гофрированным тентам над прогулочными дорожками. Это был приятный звук, в особенности для ночных гостей мотеля, так как он быстро погружал их в глубокий спокойный сон. Дождевые капли с шумом и бульканьем плюхались в бассейн и превращали почву у подножия елей и других деревьев в грязное месиво. Вода переливалась через край водосточных желобов, мелодично журчала, сбегая вниз по обочинам тропинок и канавам, и образовывала крошечные озерца вокруг канализационных решеток. Туман ожерельем свисал с оконных карнизов и стлался по гладким красным дверям с номерами комнат.

В комнате номер 319 на краешке кровати сидел Алекс Дойл и прислушивался к стуку дождевых капель по крыше и одновременно к Колину, который разговаривал по телефону с Куртни.

Мальчик ни словом не обмолвился о незнакомце в фургоне. За долгий-долгий остаток дня тот так и не догнал их. И никаким образом он не мог знать, где Алекс и Колин собираются провести ночь... Даже если игра эта с самого начала имела целью заинтриговать, заинтересовать Алекса настолько, чтобы иметь возможность потом убрать его с дороги, незнакомец не станет продолжать ее в такую скверную погоду. И он не станет осматривать все мотели вдоль шоссе в надежде отыскать "Тандерберд" — по крайней мере в этот вечер и в такой ливень. Поэтому не стоило беспокоить Куртни, рассказывая ей в деталях про опасность, которая уже миновала. Более того, теперь Дойл чувствовал, что с самого начала эта история не стоила того, чтобы придавать ей слишком большое значение.

Колин закончил разговор и передал трубку Дойлу.

— Ну а как тебе понравился Канзас? — спросила Куртни после того, как они обменялись приветствиями.

— Очень поучительно.

— Особенно когда есть учитель вроде Колина.

— Точнее не скажешь.

— Алекс, что с ним?

— С Колином?

— Да.

— Ничего. А почему ты спрашиваешь?

Куртни молчала. Телефонная линия, соединявшая их, мягко шуршала, словно приглушенное эхо дождя.

— Ну... Он не такой экспрессивный, как всегда.

— Даже Колин иногда устает, — ответил Дойл, подмигнув мальчику.

Тот в ответ мрачно кивнул. Он знал, о чем спрашивает сестра и о чем Алекс так старается умолчать. Разговаривая с Куртни, Колин заботился о том, чтобы его голос звучал искренне и естественно. Однако Куртни трудно было обмануть. Во всяком случае, ему не удалось полностью скрыть страх, который продолжал таиться у него в глубине души с того самого момента, когда рано утром предыдущего дня они вновь увидели фургон.

— И только? Он всего лишь устал? — продолжала допытываться Куртни.

— А что еще может быть?

— Ну...

— Мы оба измотаны дорогой, — перебил ее Алекс. Он понял, что Куртни своим шестым чувством ощутила: что-то не так. Иногда она казалась ему прямо-таки телепатом, медиумом.

— Ты знаешь, когда едешь через всю страну, действительно есть на что посмотреть, хотя большая часть пейзажа — это в точности то, что ты уже видел и десять, и двадцать минут назад.

И Алекс переменил тему до того, как Куртни смогла бы начать расспрашивать о подробностях:

— Привезли какую-нибудь мебель?

— О да! Спальный гарнитур, — оживленно ответила она.