Помещик Пушкин

Естьли уплочены, то нужно подать прошение чтобы уничтожили оный иск. Вашим честь имею быть с истинным, моим к вашей милости почитанием и преданностью

Ваш, Милостивый Государь, всенижайший раб навсегда пребуду Михаил Калашников.

После вышлю к вашей милости щет именно куда что издержано всего 470 р. асигнациеми».

Ряд сообщений о Калашникове находим в письмах Павлищева Пушкину. Калашников раздражал мужа Ольги Сергеевны, и он назойливо докучал Пушкину. До него дошел слух, что Пушкин хочет отказаться от управления имением, и он писал Пушкину в январе 1835 года: «Зная довольно хорошо домашние дела Сергея Львовича, я не могу хладнокровно подумать о намерении вашем отказаться от управления имением. Отказываясь от управления, вы оставляете имение на произвол судьбы, отдаете его в руки Михаила, который разорял, грабил его двенадцать лет сряду; что же ожидать теперь? — первой недоимки — продажи с молотка, и может быть, зрелища, как крепостные покупают имения у своих господ. Я не говорю, чтобы Михайло купил его — нет; но уверен, что он в состоянии купить».

Михайло Калашников положительно не давал покоя Павлищеву в течение всего 1836 года. В июле последний писал из Михайловского Пушкину: «Позволять себя обкрадывать, как Сергей Львович, ни на что не похоже. Вы говорили, помнится мне, однажды, что в Болдине земли мало и запашка не велика. А знаете ли, как мала она? 225 четвертей одной ржи, т. е. вдесятеро больше против здешнего (это начитал я нечаянно в одном из писем Михаилы к батюшке, заброшенных здесь в столе). Обыкновенный урожай там сам — 10, поэтому в продаже должно быть одной ржи до 2000 четвертей, на 25 тыс. рублей. Каково же было раздолье Михаиле? ну уж, право, не грешно взять с него выкупу тысяч 50: он один стоит Михайловского, также им ограбленного».

А в августе 1836 года Павлищев опять подзуживал Пушкина: «Не забудьте также, что рекрутский набор на носу. Не худо бы забрить лоб кому-нибудь из наследников Михаилы; жаль, что он сам ушел от рекрутства. Но это вы сами решите». И в ноябре 1836 года Павлищев опять возвращается к Калашникову: «Послушайте меня, Александр Сергеевич, не выпускайте из рук плута Михаилу с его мерзкой семьей: я сам не меньше вашего забочусь о благе крепостных; в Михайловском я одел их, накормил. Благо их не в вольности, а в хорошем хлебе. Михайло и последнего не заслуживает. Возьмите с него выкуп: он даст вам за семью 10 тысяч. Не то, берите хоть оброк с Ваньки и Гаврюшки по 10 руб. в месяц с каждого, а с Васьки (получающего чуть не полковничье жалованье) по 20 руб. в месяц, обязав на случай их неисправности платить самого Михаилу: вот вам и капитал 10 000».

Положим, что Павлищев не знал, что связывало Пушкина с семьей Калашниковых, а то его предложения разделаться с Михайлой звучали бы слишком зловещей иронией. Ну, как мог Пушкин расправиться с отцом возлюбленной, милой и доброй крестьянской девушки, бывшей его женой в 1825 году! Он сам прекрасно знал грабительские повадки Михаилы, но не мог принимать никаких мер против своего блудного тестя и не принимал. 14 июня 1836 года, давая распоряжения по болдинскому имению управителю Пеньковскому, Пушкин писал: «О Михаиле и его семье буду к вам писать».

Так и не написал Пушкин о семье Михаилы, так мы и не знаем, какие же намерения у него были в отношении семьи Калашникова.

29 января 1837 года скончался верный хранитель и защитник Михаилы Иванова Калашникова. После смерти Пушкина положение его стало затруднительнее. Правда, Сергей Львович презирал своего старого слугу, но преследовал его все тот же Павлищев, который в 1836 году дождался чести и управлял михайловским имением (сильно попользовался!) и после смерти А. С. Пушкина посылал из Варшавы приказы старосте. Он все-таки доехал семью Калашниковых. Одного из сыновей Михаилы, Петра, он сдал в рекруты, остальных обложил оброком. Сохранился красноречивый его приказ старосте Петру Павлову от 29 августа 1837 года:

«…Всяк должен трудиться; даром хлеба не достанешь; многие из дворовых сельца Михайловского, шатаясь на воле в разных местах, наживают себе деньги, а господ своих и знать не хотят; почему для соблюдения выгод наследников впредь до имеющего быть раздела я предлагаю тебе обложить (некоторых их них) их оброком в следующем порядке: 1. С Василия Михайлова, имеющего (хорошее) выгодное место в Петербурге… 10 руб. в мес. 2. С Ивана Михайлова, занимающегося сапожным делом, — 10. 3. С Гаврилы Михайлова (проживающего при отце без дела), знающего также ремесло. 4. С Неонилы, кухарки, с дочерью Ольгой — 5. 5. С Анны, дочери Степанидины, — 2 р. 50 к. 6. С Аграфены Кузнецовой — 2 р. 50 к.

С получения сего отнестись ко всем им с приказанием выслать свой оброк тебе в Мих. каждого месяца вперед, и сказать им, что, если кто из них в течение трех месяцев не будет платить оброка, того немедленно вытребуешь ты через полицию в деревню и употребишь в домашнюю работу. Срок платежа считать с 1 сент. сего года».