Помещик. Том 1. Сирота

Облик получился достаточно дешевый, но вполне приличный. Во всяком случае на поместного дворянина он в таком «прикиде» тянул без оговорок. Особенно будучи опоясанный саблей и при саадаке.

Копье, щит и сулицы парень, конечно, взял с собой. Но скорее на всякий случай, ибо оружие не ходовое и для поместного дворянина мало потребное. А если и выезжать с копьем, то и коня нужно доброго где — то искать, и броньку интереснее, и шлем… в общем, не стоит пока так заявлять о себе.

Устинка и Егорка были тоже «упакованы» очень скромно, даже бедно, но вполне допустимо для боевых холопов. Они оба щеголяли в отремонтированных трофейных тегиляях, снятых с разбойников, да с шапками бумажными на голове, точнее пародиями на них. Защиты этот шлем давал мало, но стрелу и саблю при случае мог остановить. Главное же, что такой защитный комплекс хоть и был откровенно нищебродский, и совершенно недопустимый для поместных дворян в те годы, но для послужильцев вполне годный. Тем более, что парень выставлял их с пустого обрезанного «на прожитье» поместья. Настолько маленького, что с него даже и населенного даже одному то всаднику нельзя было выехать. Да и даже выйти верхом на игрушечной лошадке.

С вооружением ребят Андрейка мудрить не стал — щит, копье и сулицы да топорик боевой на поясе. Все, с чем они тренировались и готовили. Не пропустят — и леший с ними. Это не было не так уж и важно на текущем этапе. Главное, что он выставлял двух вооруженных боевых холопов и хоть какой — то, а защите.

С собой Андрейка прихватил медвежью шкуру, более дюжины волчьих шкур, три из которых были превращены в довольно теплые плащи. До полусотни других шкур, так как охота с помощью ловушек шла недурно и принесла ему немало «улова». А также целый мешок всякой всячины полезной, не считая кое — каких инструментов, что парень закупал ранее у Агафона или изготавливал сам. Легенда обретения «новых» железок была проста и полностью совпадала с доспехами. Отбил у разбойников. Откуда они у них? А он почем знает? Оставлять столь ценные вещи, полученные немалым трудом в землянке он не собирался, так как не был уверен в своем возвращении обратно. Ситуация ведь в Туле обещала быть ОЧЕНЬ веселой.

Ну и, само собой, монеты. Все пятьдесят семь рублей, полученные за краску. Это было наиболее ценной частью имущества. И хранилось в малоприметной суме, будучи упрятано самым основательным образом.

Доплыли. Причалили. Выбрались на берег.

Тула, по сравнению с прошлым годом, выглядела намного живее и свежее. Во многом отстроился посад. Да и прибрались после разорения, наведенного татарами, из — за чего всюду не валялись трупы людей и животных. А они наблюдались даже спустя неделю — когда Андрейка вернулся с краской к Агафону.

Вышел на берег отрок.

Подождал. Понаблюдал. Однако к нему никто не бежал. Да и вообще никто особого интереса не проявлял. Прибыл и прибыл. Мало ли таких тут ходит? Поэтому оставив холопов бдеть в лодке он сам отправился к Агафону. Требовалось закрыть финансовые обязательства.

— Андрейка? — окликнул его купец и как — то даже лицом посветлел, что парня немало насторожило. — Рад, что ты выжил.

— А я — то как рад, — едва заметно улыбнувшись, ответил отрок.

— Я не шучу.

— Помнится, в нашу последнюю встречу ты примерялся меня прибить и ограбить.

— А кто без греха? — вполне добродушно улыбнулся Агафон. — Нет, ты скажи. И я плюну ему в лицо, ибо лжец.

— Что же поменялось? Откуда такая приветливость?

— Ефрем. Он на моей сестре женат. А сын его, считай, племянник мой. Ты их из беды вызволил и ни полушки за то не взял.

— И за мой поход к отцу Афанасию не держишь зла?

— Ты, я полагаю, уже и сам уже понял, что так поступать не стоило? — серьезно спросил купец.

— Понял. Да только пути назад уже нет.

— Ведаю я про лампу. И полностью с зятем согласен. Встревать себе дороже, хотя выгода с нее и великая. Но никакая выгода не стоит жизни твоих близких.

— Да уж. Я вообще — то лодку твою пришел сдать. Только вот решу, где остановлюсь. Так как барахлишко нужно где — то сложить.

— А и не надо ничего сдавать. Дарю. У меня еще лодки есть. А за спасение зятя и племянника — это меньшее, что я могу сделать.

— Даришь?

— Дарю.

— Ну… благодарствую.

— Ты и правда, как сказывают, все отдал отцу Афанасию?

— У меня был выбор? Ты огненников видел? То по мою душу. Не отдал бы, так вытрясли.

— Жаль… хотя понимаю и не осуждаю. Ты ведь про эту краску говорил, что ежели что найдешь еще, то обязательно ко мне наведаешься?

— Про нее.

— Жаль… очень жаль. Впрочем, если ты что — нибудь еще найдешь, то знаешь к кому обращаться. — подмигнул Агафон. — После того, что ты для меня сделал, я тебя не обижу.

— Если отец Афанасий узнает, что я с краской пришел к тебе, то меня обидит уже он. — мрачно отметил парень.

— Так все же там еще что — то могло быть? — оживился купец.

— Я этого не говорил.

— Я понял тебя, — улыбнулся Агафон. — Он не узнает.