Помещик. Том 2. Новик

Кузнецу требовался уголь? Требовался. Вот его и жгли в той глиняной «реторте», выгоняя заодно деготь и древесный спирт, али скипидар. И, смешивая в правильных пропорциях, фасовали. А потом фасовали по вылепленным на оправке горшкам с притертыми крышками.

Золы от хозяйственной деятельности тоже получалось немало. Поэтому Андрей тихонько, фоном из нее выделял соду с поташом. Да с желтой кровяной солью возился, но сильно меньше и еще более аккуратнее. Как и с железным купоросом. Без отрыва от основной деятельности. Благо теперь это все делать было легче.

Так что к середине августа у него уже было три десятка горшков со «светильным маслом», по пять литров в каждом. А также все необходимое для того, чтобы буквально за пару часов сделать еще краски. Той самой берлинской лазури. Гривенок на пять, не меньше.

В виде готового продукта он краску не хранил от греха подальше. Слишком рискованно. Но не забывал о том, что она может внезапно понадобиться. А может и не понадобится. Черт его знает, как дело повернется. Поэтому подготовился, но лишних движений прежде срока не делал…

Часть 3. Путь Волка

Вопрос не в том, насколько далеко идти, вопрос в том, насколько вы сильны, насколько глубока ваша вера, чтобы зайти настолько далеко, насколько надо!

к/ф «Святые из Бундока»

Глава 1

1553 год, 17 августа, поместье Андрея на реке Шат

Агафон сидел на носу лодки и всматривался в окружающие пейзажи. Где-то здесь должен быть пляж, а недалеко от него — пепелище прошлогоднее. Черт его знает в каком оно состоянии сейчас. Может и разобрал его Андрей окончательно от греха подальше, чтобы с реки или с правого берега не было понятно, что тут — живут люди. Ведь пепелище явный признак поселения былого или нынешнего. А значит нужно проверить… мало ли?

Купцу в какой-то мере импонировало это решение парня. Но как же неудобно стало теперь искать его поместье!

— Пепелище! — воскликнул молодой слуга, что стоял рядом. Его острый взгляд разглядел его раньше.

— И пляж, — констатировал Агафон с облегчением. Значит не проскочили мимо.

Спустя всего пару минут лодка уткнулась носом в песок, а купец первым выскочил на берег. Осмотрелся. И довольно крякнул. Теперь уже с реки было хорошо видно крепость. Видно Андрей расчистил лес, чтобы от поселения видеть эту потенциальную переправу. Почему? Видимо обстановка изменилась. О чем отчетливо говорила крепость. О ней Агафон уже знал. Кондрат, Федот и Аким рассказали. Он им, признаться, не поверил. Ну как парень мог поставить крепость? Вздор же. Однако — нате, на лопате. Стоит. Да, выглядит неказисто. Но даже на взгляд купца с наскока не возьмешь.

Вылез он значит на берег. И давай разминаться. Тело-то затекло за время перехода. Люди же местные, что находились вне крепости, ринулись бегом в нее. Очень быстро. Ведь там начал стучать импровизированный набат. А несколькими секундами же ранее где-то недалеко в лесу завыли волки.

— Хорошо же он гостей встречает, — усмехнувшись, заметил Агафон.

— А что? Подходяще, — согласился один из слуг. — Если бы я жил в этой глуши, то тоже опасался людей.

— Ты и в Туле их не сильно привечаешь. Все больше с псами возишься, — резонно возразил купец.

— Так псы — они не предадут и не обманут. Они честны и искренни в своих намерениях. Истинно тебе говорю — если бы у них были души, то прямиком в рай бы отправлялись. Ну чего ты ржешь? Их колотят. Кормят объедками. А они все одно людям верны… как псы…

— Ты только отцу Афансию это не говори, — хохотнув заметив другой слуга.

— А чего? Пусть скажет. Интересно какую епитимью он на него в этот раз наложит, чтобы выбить дурь эту из его башки, — заметил Агафон, но без всякого осуждения в голосе. Они уже давно с этой страстью заядлого собачника свыклись. Да и польза в нем имелась — он к любой блохастой скотинке умел подход найти, с любой сговориться. Как? Все считали, будто бы он слово какое тайное знает.

— Глядите, — заметил один из слуг, указав на свежую землю захоронений — братскую могилу, в которой Андрей положил погибших неприятелей.

— Вот даже как, — покачал головой купец.

— А здесь, я смотрю, горячо, — отметил поместный дворянин, нанятый Агафоном в сопровождение. — Не удивительно, что они тут так забегали.

— Судя по могиле — больше десятка там лежит…

Впрочем, вся эта возня продлилась недолго.

Оценив с башни факт прибытия семи лодок, причем шесть из них были набиты сеном, выложенного на специальную решетку, Андрей решил выехать сам. Ведь эти ребята никуда не спешили и с комфортом расположились на берегу.

— Мать твою за ногу! — только и выдал поместный дворянин, сопровождавший Агафона. И остальные, сведущие люди, ему повторили. И было с чего. Потому как ехал Андрей верхом на трофейном татарском мерине, который пусть и не сильно, но превосходил ту клячу, что ему подарила церковь, купив за «три копейки».