Помещик. Том 2. Новик

— Как закончит накопившиеся дела, так и поедет. Сопровождение ему воевода уже выделил. Путь то не близкий, а лихие люди шалят. Да ты и сам видишь, чего мне тебе рассказывать?

— А чего он собрался ехать то?

— То мне не ведомо.

— Вы погостите? — постарался сменить тему Андрей, дабы не демонстрировать свою чрезвычайную заинтересованность в этом вопросе.

— Да погостим маленько, ежели не стесним. Очень хочется посмотреть, что у тебя да как. Любопытство гложет аж жуть.

— Только предупреждаю — у меня опасно. Чуйка подсказывает, что эти разбойники — не первые и не последние.

— Так и мы не селяне, — усмехнулся дядька Кондрат, а два его спутника кровожадно оскалились.

Андрей же продемонстрировал радушие. Но мысленно напрягся. Ведь получалось что? Их к нему подослали. Вопрос лишь в том — кто именно и зачем. Свои? Ну может и свои. А если нет?

Часть 2. Глава 3

Глава 3

1553 год, 27 июля, Москва

Отец Афанасий сидел на лавочке у покоев митрополита и нервничал. Тот был занят и не мог пока принять его. А может и не хотел. Во всяком случае, червячки сомнения точили священника. Он еще тогда, при первом посещении, испытал разочарование.

Ну чего церкви стоило удовлетворить требования парня? Какая с того беда? А деньги ему можно и тайно передавать, если уж на то пошло, и митрополит так печется о его благополучии. Но что получилось выбить? Правильно. Слезы. Причем был даже формата силового, бесплатного отъема желаемого.

В принципе, священник понимал. Да, для церкви так выгоднее. И митрополиту нет никакого резона пытаться вникнуть в какие-то дела да нюансы там, в Туле. На большую политику в Москве они мало влияли, во всяком случае, на первый взгляд.

С другой стороны, Афанасий видел в парне огромный потенциал. И считал, что митрополит действует слишком грубо и резко. Много ли поместных дворян сумели меньше чем за год сделать столько всего? Макарий, по его мнению, просто не понимал, что там происходит на местах и жил, по сути, только Москвой. Из-за чего толкал столь ценного кадра к решительным противодействиям, загоняя в угол. А в таком положении и мышь опасна. Андрей же на мышь не походил совсем. Скорее на волчонка. Хуже того, по всему выходило, что церковь в его лице грабила человека царя. А это пахло еще хуже. Ведь можно же было все сделать иначе… но нет, митрополит даже не пытался вникнуть в это дело…

— Как денек? — спросил непонятно как подсевший человек на лавочку. Вот его не было, и вот он есть. Хотя, возможно, священник слишком погрузился в свои мысли.

— Душно.

— Не хочешь свежего кваса с ледника?

Афанасий удивленно повернулся к собеседнику и вздрогнул. Одет как поместный дворянин Московской службы. Может быть чуть получше. На поясе болталась сабля, подтверждая статус. Но главное — это глаза. Они были внимательные и очень жесткие…

— Нет, мил человек. Жду, когда митрополит мне примет. Там и кваса, и сбитня откушаю. А ежели с тобой пойду, то опять тут сидеть да печься на солнышке.

— Я угощаю.

— Спасибо, я воздержусь.

— Я настаиваю. Я не могу своего друга оставить на солнцепеке без освежающей влаги.

— А…

— Ты хочешь меня обидеть отказом?

— Я же сказал уже, что жду, когда митрополит освободиться. Дела церковные. И рад бы, да… — развел руками священник.

— Он не освободится, пока ему не разрешат.

Отец Афанасий вздрогнул от этих слов, но едва заметно. В остальном же он остался таким же усталым и несколько хмурым священником, погруженным в свои думы. Но этот облик удержать ему оказалось непросто, потому что он наконец понял, КТО им заинтересовался. И это было ожидаемо. Рано или поздно, ОН должен был вмешаться.

— Ну так что, пойдем?

— А квас хороший?

Собеседник на это расплылся в улыбке и, не выдержав, хохотнул.

— Ну разумеется! — сказал он. Встал и поманил отца Афанасия за собой.

Идти пришлось недалеко. Подворье митрополита ведь находилось в кремле. Поэтому пяти минут не прошло, как священник вошел в царевы палаты. Насчет кваса его, кстати, не обманули. Прямо с порога угостили. Холодным, с ледника, что немало подняло его настроение и освежило мысли.

Очередной проход.

И вот Афанасий вошел в небольшую комнату с узким оконцем. Здесь горели три масляные лампы, обеспечивая приемлемую освещенность, достаточную для чтения.

Небольшой столик. Раскрытая книга, по которой палочкой водил высокого роста мужчина. Суховатый, но широкий в плечах и с мышцами заметными, что выдавали в нем если и не бывалого воина, то человека явно воинского сословия.