Помещик. Том 2. Новик

Остальные тоже остановились.

В этот момент в ближайшем «своречнике» скрипнула педаль, открывая бойницу. И Андрей выстрелил, отправляя в сторону татар свою стрелу с шиловидным наконечником. Она не попала в того, в кого парень метил, но угодила в ногу второму, стоящему за ним. Отчего тот завалился на землю и заорал. Ведь голень оказалась пробита насквозь.

Секунда.

Вторая.

И Андрей выстрелил второй раз. В этот раз метя в самого Ахмета. Но его успел прикрыть воин вскинувший щит. Простой, степной плетеный щит, который стрела легко пробила, но энергию при этом потеряла. И, уткнувшись в кольчугу поверх стеганого халата, остановилась не в силах ее преодолеть.

— Отходим! — рявкнул Ахмет, вставая.

Прикрылся собственным щитом и попятился.

Шаг. Другой. Третий.

И споткнувшись о ямку он падает навзничь. В этот раз Андрей вновь стреляет в него. И стрела пролетела мимо — над ним, чуть царапнув ему лицо. А из соседнего «скворечника» работал из лука Петр, удерживая татар в напряжении. Да. Они прикрылись щитами и пятились. Но это не мешало тому время от времени «стучаться» в их защиту. Иной раз даже с легкими ранениями.

Еще несколько выстрелов.

И тишина.

Андрей же, взяв в руки рупор берестяной, рявкнул, что было сил:

— Деус вульт, су..! Деус вульт! Я тебе говорил, что Бог отвернется от тебя?! Теперь не отмолишь!

— Деус вульт? — переспросил Петр. — Что сие?

— А бес его знает, — после небольшой заминки произнес Андрей, импровизируя на ходу. Нервы, все-таки серьезно эта история пощекотала ему. — Мне сказывали, будто бы это означает: «Так хочет Бог!» Только на каком языке — не ведаю.

— А-а-а… — хотел было уже продолжить что-то Петр, но Андрей его перебил.

— Я говорил вам?! — громко воскликнул он. — Говорил?! На Бога на дейся, а сам не плошай! И вы видели это! Мы призвали его благодать, и враг даже к стенам подойти не мог! С нами Бог! С нами!

— С нами! — радостно отозвались остальные.

— С нами Бог! — вновь рявкнул он.

— С нами Бог! — повторили радостным ревом все обитатели крепости.

Ахмет же мрачно и исподлобья смотрел в сторону этих криков, напряженно думая. Ему срочно требовалось реабилитироваться. Да и на душе стало как-то мерзко, не спокойно. А что, если этот урус оказался прав?

Тот всадник, что улетел в ров, кстати, так там и остался. Он попытался выбраться и на глазах своих боевых товарищей получил стрелу в шею. Со спины. Прямо из одной маленькой башенки. Немного побулькал, да так собственной кровью и захлебнулся. Как и всадник, упавший спиной на колышек.

— Минус да, — тихо отметил Андрей, едва заметным шепытом.

— Почему два? — спросил Петр.

— Двух же убили.

— А вон тот, раненый в ногу?

— Ну…

— Он ведь не боец.

— Значит минус три. Ха! Хороший размен!

— Только лошадей жалко… — грустно заметил Петр…

Тем временем Ахмет подошел к тому мужчине, что еще пару дней назад был богато одет и вполне доволен жизнью. Сейчас вид имел довольно жалкий.

— Ты не сказал про ловушки, — процедил он.

— Ловушки — это только начало. — кривясь разбитыми губами с запекшейся кровью, ответил связанный мужчина. — Местные поговаривают, что Андрей — ведун.

— Что это?

— Про характерников слыхал?

— Слыхал… — мрачно ответил Ахмет.

— Так что не с тем ты связался… — засмеялся пленник. Но не долго, один из татарских воинов ударил под дых, и он зашелся кашлем.

— Почему ты не сказал про колья и ямы? — спросил Ахмет, когда пленник пришел в себя немного.

— Потому что ты не спрашивал.

— Что еще он заготовил?

— Внутрь — не ходи. Там тоже ловушка. Мои люди тут присматривали за ним долго. Все лето почитай. Его уже трижды приступом брать пытались. Два раза мои ребята, один раз ваши татары. И единственное, чего мы добились — бабу какую-то зарезали да мальца. А он в землю положил под сотню.

— Не равняй своих лапотников с моими воинами.

— А кто их равняет? — хохотнул пленник. — Я что ли? Это ты вон с Андреем иди потолкуй, да спроси — какого лешего он тут сел, окопался и злодействует.

— Сколько за себя дашь? — После долгой паузы спросил Ахмет.

— Десять рублей.

— А за своих людей?

— Десять рублей.

— За каждого?

— У меня осталось только десять рублей. Хочешь — ударим по рукам и разойдемся. А на нет и суда нет.

— Пятнадцать рублей.

— Ты, конечно, можешь торговаться. Я тебе может даже что-то пообещаю, но на деле нету у меня больше. Отдаю последнее. Или соглашайся, или иди козе в трещину…

Ахмет скривился. Сплюнул на землю и отвернувшись, пошел к речке. Пленник же поглядел ему вслед и очень мерзко улыбнулся. Ведь этот воин опять спрашивал не то и не так. А зря. Очень зря…

* * *

Тем временем в Туле новый воевода собрал сотников и прочих уважаемых поместных дворян городового полка.

— Ну что, олухи царя небесного? — с нескрываемым раздражением произнес он. — Допрыгались?!

— Батька, да что случилось то? — удивленно спросил один из них.

— Ладно, Петра на место решили поставить. Но вы на это мальца почто трогали?

— Да кто же знал то?