Помещик. Том 5. Воевода

И заметили, что не только за телегами воины. Они оказались еще и на крышах построек да на прилегающих к воротам участках крепостной стены. В таких же добрых доспехах. Только они держали в руках не копья со щитами, а луки со стрелами. И не только держали, но и стреляли. Спокойно. Тщательно прицеливаясь. Как в тире. Благо, что дистанция не великая…

Ногаи действовали кто как.

Одни крутились со своими щитами, пытаясь прикрываться от лучников. Другие хватали свои луки и пытались вступать в перестрелку. Однако все без толку. Русских воинов здесь имелось втрое больше, они были значительно лучше снаряжены и, главное, оказались в стратегически выигрышной позиции. Так что сопротивление очень быстро гасло.

Командир этого отряда оценил ситуацию очень быстро. Практически мгновенно. И, недолго думая, подъехав к телеге, что закрывала проход, спрыгнул на нее. И попытался удрать, перебравшись пешим через нее. Но тут же словил стрелу в ногу. Ведь обстрел из луков был перекрестным и от всех стрелков не укроешься, даже прикрываясь щитом.

Лучники старались не задеть коней. Ценная ведь добыча. Это, во-первых. А во-вторых, они метили нападающим по рукам-ногам. То есть, пытаясь не убить, а ранить. Данила рассудил в этом плане очень просто. Живыми они расскажут намного больше, чем мертвыми. И ему ОЧЕНЬ хотелось узнать, связаны ли они с отравлением Андрея.

Минуты через три, после того, как две телеги столкнулись, отрезая пути отхода, все было кончено. Несколько лошадей, которых все-таки зацепили, вели себя нервно. Одна даже билась в агонии, из-за стрелы, что умудрилась попасть ей сбоку между ребер. Стрела с бодкином прошила ее почти насквозь, пробив легкое, что оказалось фатально… только агония слишком уж затягивалась…

Люди же все находились на земле.

Кто-то упал убитый.

Кто-то вынужденно там оказался из-за раны.

А кто-то прятался среди коней от стрел, сообразив, что защитники не стремятся перебить всех «копытных», предвкушая богатую добычу.

— Сдавайтесь! — крикнул на татарском Данила, подойдя ближе. Сам он находился на крепостной стене, чтобы оттуда наблюдать бой.

Доспех его был, как и у всех, только на голове шлем с забралом, выполненным в антропоморфном стиле. Такой же, как и у Андрея — с добродушной и улыбающейся мордашкой. Только без серебрения. Ну и конского хвоста на голове не имелось.

Вышел. Крикнул.

И в него тут же прилетела стрела. Один из ногаев высунулся из-за коней и выстрелил. Но Данилу стрела не поразила, хоть и попала в него. Отлетела от пластин ламелляра, едва-едва их погнув. А вот стрелка свалили «не отходя от кассы». Сразу две стрелы попали ему в шею, пробив кольчугу и войдя на половину длины. А третья так и вообще — угодила в лицо. Четвертая, кстати, чиркнула по шлему и улетела вверх, сломавшись от перегрузки.

Чудо как он выстрелить успел хотя бы раз.

Стрелки отреагировали очень чутко и быстро. Но с дистанции метров десять-пятнадцать сие несложно было делать.

— Повторяю. Сдавайтесь! — снова крикнул Данила. — Кони нам нужны, но рисковать попусту мы не будем. Стрел у нас много. Перебьем и вас, и коней.

Тишина.

— Сейчас вон там откатят повозку. — махнул он рукой. — Выходить по одному. Оружие бросать в повозку.

— А кто не может идти? — выкрикнул кто-то из татар.

— Тех уже сложившие оружие по одному будут выводить. Но сначала сдаются те, кто на ногах. Все! Первый пошел!

***

Игнатий де Лойола никуда не уехал из Тулы после проведения опытов. В зиму ехать не хотелось по его уже не молодому здоровью. Погода ведь дрянь. Да и Андрей его сильно заинтересовал. Поэтому он ждал лета, по которому и собирался «отчалить». И пользуясь случаем, общался с парнем через переводчика-доминиканца, немного практикуясь в местном языке. Посему, когда произошел инцидент «у котла», он не смог остаться безучастным.

— Что ты можешь сказать? — спросил отец Афанасий у Игнатий, когда тот осмотрел работников. Они были при смерти и им явно оставалось недолго. Вероятно, часы, если не минуты.

— Яд. — коротко произнес Лойола.

— Ртуть?

— В котел что-то плеснули. И в этом что-то ртуть без всякого сомнения была. Но не только она. Смотрите, — произнес он и начал объяснять.

С такими вещами там, в Западной Европе они встречались повсеместно. Тем более, что ртуть активно применялась в медицине. Поэтому и Игнатий, и его спутники знали о ней массу всего интересного.

Так, во время объяснений, работники дух и испустили.

Отец Афанасий прочел над ними молитву.

Все перекрестились.

И вышли из помещения.

— Как себя чувствует Андрес? — спросил Игнатий.

— Идет на поправку.

— Но как? — удивился де Лойола. — Он ведь ел туже самую отраву, что и эти бедолаги.

— Все в руках Господа нашего Иисуса Христа, — максимально торжественно произнес отец Афанасий и перекрестился. И католики, после перевода, последовали за ним, так же перекрестившись вполне искренне и душевно.

— Я могу с ним встретится?

— Он еще слаб.

— Мне скоро уезжать. Дела не ждут. Я и так у вас засиделся в гостях.