Помещик. Том 5. Воевода

Что же до Петра, то Иоанн Васильевич по такому делу легко получит «бумажку» от патриарха Сильвестра, который признает свадьбу без свидетелей не законной. А ребенка, прижитого в таких отношениях, бастардом. А посему Петр сможет с чистой совестью вести под венец свою Прасковью. Это — самая малая плата, которую он мог бы заплатить за такой подарок.

— А ты о женщине подумал? О ребенке?

— Ты дура? — тихо и как-то задумчиво спросил Андрей.

— Ты опять меня унижаешь!

— Потому что ты никак не отделаешься от глупых предрассудков из наших лет. И рано или поздно нас приведешь на эшафот своими глупостями.

— Какими глупостями?! Ты о чем?!

— Женщина эта — дура. Моча ей в голову ударила. И побежала с первым попавшим под венец. Ах, люблю не могу. Свербит у нее под юбкой. А то, что свою девственность спустила в сортир и стала второсортным товаром — не подумала.

— Каким товаром?!

— Таким. У вас товар, у нас купец. Забыла? Она подвела всех. Включая Петра.

— А Петр не подвел?

— Сучка не захочет, кобель не вскочит. Она своей головой подумала о том, как они жить будут дальше после такой глупости?

— А почему она должна была думать?

— Кто взрослеет раньше? А? Эта глупость они совершили, когда были подростками. Парни в таком возрасте — это концентрированное желание оплодотворить весь мир. А если на это накладывается еще и любовь… Поэтому с них взятки гладки. Мозги в трусах плескаются. Это потом они набираются мудрости. Потом. Понимаешь?

— Вечно у тебя во всем виноваты женщины, — буркнула Марфа.

— Мужчина занимается решением проблем и добыванием ресурсов. Женщина — строит семью и отношения. Таковы природные роли. Да, бывает, что мужчина ведет себя очень плохо и случается, что действительно он виноват. Но почти всегда проблемы плохих взаимоотношений в семье или их кризис — всецело на плечах женщины. Даже если у них полная не совместимость, то кто в этом виноват? Куда смотрел мужчина — понятно. А женщина куда смотрела и чем думала, когда лезла в эти отношения? Ей ведь с этим мужчиной жить и детей не только рожать, но и воспитывать.

— А если она замуж вышла из-под палки по приказу отца? И с мужем у них полная несовместимость?

— А тут разве такой случай?

Марфа замолчала. Ненадолго.

— А ребенок? Ты ведь хочешь его бастардом признать. Всю жизнь ему сломаешь.

— А то сейчас он в статусе законного сына. Кого ты хочешь обмануть? Себя?

Глава 10

1556 год, 31 мая, Тула

Игнатий де Лойола зашел к Андрею на подворье, чтобы попрощаться.

— Уезжаешь? — спросил воевода.

— Уезжаю.

— Жаль. Мне будет очень не хватать наших бесед.

— Мне тоже, — вполне искренне ответил Игнатий.

— Мы ведь больше никогда не увидимся?

— Вряд ли я вновь смогу приехать сюда. И от того мне печально.

— Мне тоже.

— Но ты можешь приехать ко мне.

— Погостить? Боюсь, что я так занят, что обстоятельства и обязательства меня не отпустят.

— Зачем погостить? На совсем. Я знаю, что Карл Габсбург приглашал тебя на службу. Ты Имперский граф — это серьезный и уважаемый титул. Он откроет тебе многие двери. От своего имени я смогу заверить, что подключу все свои связи, чтобы помочь тебе устроиться.

— Зачем мне уезжать?

— А ты разве не видишь, что происходит?

— Мне не хватает сведений, чтобы сделать честный вывод. Без натяжек, обид и выдумок.

— А мне хватает. — твердо произнес Игнатий. — Тебя сожрут. Поверь, я бывал в такой ситуации и лишь чудо позволило мне выжить.

Андрей молча кивнул.

— Я не прошу тебя сделать выбор сейчас. И я прекрасно понимаю, твой Государь следит за тобой и, если ты попробуешь уехать со мной — остановит. Но если ты надумаешь, то я хотел бы оставить тебе две грамоты.

— Грамоты? — напрягся воевода.

— Вот эта, — произнес он, протягивая свиток, — охранная. С ней ты сможешь свободно пройти через Литву и Польшу. Я знаю о том, что потомки внуков Роговолда к тебе относятся очень скверно. Дескать, самозванец, который претендует на их наследие. Но напасть на обладателя сей грамоты они не посмеют. А власти Литвы и особенно Польши окажут тебе содействие. Но будь осторожен — эта грамота в землях протестантов может стоит тебе жизни.

— Ясно.

— А вот эта, — протянул он второй свиток, — моя личная рекомендация. У тебя есть репутация. У тебя есть трезвая голова на плечах. Но лишняя рекомендация не помешает. Опять же — только в глазах настоящих католиков. Это я особенно подчеркиваю, ибо французы… ну ты и сам про них немало знаешь, как и про протестантов…

— Благодарю, — произнес Андрей вполне искренне. Хотя ему стало тошно и страшно от того, что он взял в руки эти грамоты.

— Всего тебе доброго, — попрощался Игнатий де Лойола. Выслушал ответную фразу своего визави и удалился.

А меньше чем через час латинская делегация отбыла из Тулы. Сначала она отправилась в Москву, чтобы отчитаться Царю, а потом домой через Смоленск и Вильно. Причем Вильно для них был не менее важен, чем Москва. Ведь Король Польши и Великий князь Литовский обеспечил их проводниками и переводчиками из числа служащих при нем доминиканцев.