Помещик. Том 6. Граф

Другим важнейшим фактором, который сказывался на качестве тренировок, стали полковые казармы. Их как раз к осени 1556 года закончили строить. Каждая вмещала турму по схеме общежития, представляя собой длинное здание. Двухъярусное. На первом этаже располагалась конюшня, выполняющая функцию «теплого пола». Ведь в хлеве зимой тепло из-за животных. На втором — люди.

В пределах каменной крепости Тулы эти казармы было поставить нельзя. Поэтому они разместились рядом. Общим блоком-кварталом. Частично деревянные, частично землебитные, крытые массивной керамической черепицей и имеющие утепленный соломой потолок. Не бог весь что. Но большинству простых помещиков ранее приходилось ютиться в куда более убогом жилье. Ведь львиная доля в своих поместьях, как и крестьяне, жили в землянках. Ну или в крохотном срубе.

А тут и помещение теплое. И дрова всегда есть. И кони под присмотром. И все удобства. Например, общественный туалет был с торца каждого такого дома. Из-за чего зимой бегать на улицу не требовалось. Для нужд полка поставили ведомственную баню, в которой и мылись, и одежду стирали. Опять же — круглый год.

Но главное — за детьми присмотр.

Пока женщины сами глядели, но в будущем Андрей планировал сделать что-то вроде детского садика. Совместив ее с начальной школой и учебно-тренировочной базой.

— Скажешь, что плохо сделал? — спросил воевода у дяди Фому, когда показал и рассказал все. — Скажешь, что каждому по одному сидеть в своих нищих поместьях лучше?

— Это все так непривычно… — тихо ответил дядя, осматривая типовую комнату новой полковой общаги.

Не самая маленькая.

Примерно тридцать квадратов или около того. Есть свое духовое окно, из которого днем немного пробивает света. Но оно и не для того. А для вентиляции. Пол — деревянный из пиленых и струганых досок. Есть большой и крепкий топчан для бойца, хотя на нем и молодая семья поместится. Имеется уставной сундук для вещей. Стол небольшой. Пару лавок возле. Еще одна возле стены. Глиняная лампа на столе. Никакой роскоши. Но все что надобно — имеется. И чисто. А толково сделанная вентиляция помещения не дает застаиваться воздуху, но и не создает сквозняков.

Он выглянул в коридор.

Здесь горели дежурные лампы, дающие не самое яркое, но вполне приемлемое освещение. Так что ночью, выйдя на ощупь из своей комнаты, не окажешься в сплошном мраке.

Дядя Фома осмотрелся и вновь покачал головой…

— Это все так непривычно.

— Как в другую страну попал?

— Далекую. Очень далекую. Не скажу, что это плохо. Но… это… не свое.

— Пока — так. Это временное решение. Как Тулу начнем перестраивать, то для служилых домов наставим. Сначала для старшин, потом для остальных.

— Ну… может быть… хотя меня это все пугает…

— Что именно?

— Все это, — обвел рукой окрест дядя Фома. — Словно какой-то муравейник. Разве человеку должно в таком жить?

— Ты слышал о викингах?

— Ты ведь нам и рассказывал.

— Они в похожих домах жили. И не только они. Древние славяне да германцы тоже. Такие дома — большая подмога при ненастье…

— Ну…

— Не хочешь так?

— Не хочу.

— Ну так ты в крепость все равно поедешь.

— А потом? Сюда ведь.

— Хочешь — в крепости оставайся, пока я дома для служилых не поставлю. — пожал плечами Андрей.

Дядя Фома же, покивав, пошел на улицу. Его казарма явно тяготила. Хотя большинство помещиков отнеслись к такому решению достаточно позитивно. И тепло, и весело, и быт намного проще, особенно на почве тяжелых тренировок, от которых они нередко по вечерам просто падали без задних ног. Если бы им приходилось как раньше, еще и бытом своим заниматься, то они бы точно взвыли. А так — держались…

[1] Меры такой, понятное не было. Андрей просто на глазок подогнал.

[2] «Святаго вселенского шестого собора правило 50 и 51 запрещает всякое играние. Пятьдесятное убо правило собора сего возбраняет играти всем и причетником, и мирским человеком зернью и шахматы, и тавлеями, и влириями, рекше костьми, и прочими таковыми играми. 51 правило всякое играние возбраняет и отметает и причетникам, и простым людем. Такоже и упивание в пьянство.»

[3] 50-е правило: Никто из мирян и клириков впредь да не предается предосудительной игре. Аще же кто усмотрен будет творящим сие: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет отлучен от общения церковнаго.

[4] 51-е правило: Святый вселенский собор сей совершенно возбраняет быти смехотворцам, и их зрелищам, такожде и зрелища звериныя творити и плясания на позорищи. Аще же кто настоящее правило презрит, и предастся которому либо из сих возбраненных увеселений: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет отлучен от общения церковнаго.

[5] Отец Афанасий на это закрыл глаза и принципиально смотрел «в другую сторону». В его представлении Андрей творил какое-то чародейство, но не опасное. Во всяком случае, он иначе думать не хотел, так как время ругаться с воеводой было не уместным.

Часть 1. Глава 5

Глава 5

1556 год, 7 октября, Тула