Помещица Бедная Лиза

В общем, мы выглядели сногсшибательно, даже я смотрелась вполне презентабельно. За эти годы фигура у меня улучшилась, и цвет волос остался таким же красивым, как после посещения дорогого салона. Чуть округлилось лицо, кожа лица тоже не была уже того болезненного серо-желтого оттенка. Так что и меня можно было бы выставлять на рынке невест. В теории. Практически это было невозможно.

На нашем блестящем фоне князь Гагарин смотрелся невзрачно. Кстати, очень мудрый мужчина. Он никогда не спорил с женой, ничего ей не запрещал, за столом я от него слышала только.

-Да, дорогая! Конечно, дорогая! Делай, как считаешь нужным, дорогая!

И княгиня правила домом железной рукой. Но далее супруг ее не пускал - хозяйством и бизнесом занимался сам. И сейчас тоскливо оттягивал ворот камзола, ожидая нудной церемонии представления, мечтая потом поскорее сбежать в отдельную комнату, где такие же отцы семейств, сдав своих дам в бальную залу, коротали время за партией в роббер или вист, с бокалом спиртного, обсуждая свои мужские дела.

Наконец, нас представили широкой публике и запустили в залу. Было шумно, душно, людно. Вся московская аристократия, вырвавшись из своих поместий, наверстывала упущенные увеселения. Меня, разумеется, представляли всем знакомым семьи Гагариных, навеличивая так.

-Это Елизавета Ивановна Арсентьева, наша хорошая приятельница Лизанька! Гостит у нас, мы очень рады ей!

Хотя многих присутствующих я уже знала, во всяком случае, дам, по их заказам для моей мастерской, по моим прошлым приездам в Москву. Но статус-кво должен быть соблюден, и я терпела всю эту процедуру! Наконец, меня освободили, и я пошла по залу, останавливаясь поболтать со своими знакомыми. Но тут увидала месье Трегубова, который целеустремлённо двигался в мою сторону. Ну, нет, не хочу я с ним общаться! Я развернулась и резко двинулась в противоположную сторону. И тут услышала знакомый ласковый голос.

-Лизонька! Здравствуй! Подойди к нам!

Я повернулась в ту сторону. Там, в небольшой нише стояли несколько стульев и круглый столик, где находилось семейство Шереметовых, в почти полном составе. Почти - потому что дорогого супруга я не увидела. Вероятно, они прибыли недавно, поэтому я их не заметила. Окликала меня княгиня Анастасия Афанасьевна. Ну, коль спалилась, надо идти, общаться. Присев в вежливом книксене, произнесла.

-Княгиня Анастасия, князь Николай Петрович! Рада видеть вас в добром здравии! Как поживаете?

-Подобру, Лизонька, подобру! Разреши представить тебе и других членов семьи, с которыми ты ещё не знакома. Наш старший сын, князь Владимир!

Высокий мужчина, стоявший возле кресла княгини Анны, повернулся ко мне, склонил голову в коротком поклоне и символически поцеловал мою перчатку на протянутой моей лапке. Он очень внешне походил на младшего брата, только если младший смотрел на окружающих или с ленивым любопытством или с холодным равнодушием, в зависимости от настроении. То старший постоянно сохранял на лице встревоженно-напряженное выражение, делавшее молодого ещё мужчину, старше своих лет.

-А это супруга Владимира, княгиня Анна!

Молодая княгиня пыталась изобразить холодное равнодушие, но безуспешно, явно на лице проявлялась досада и раздражение. Я не менее холодно кивнула и сказала.

-Мы уже знакомы с княгиней.

Старый князь тревожно переглянулись с княгиней, и князь Николай Петрович огорчённо вздохнул. Вероятно, о выходке молодой княгини они уже наслышаны. Тем не менее, княгиня Анастасия доброжелательно продолжала.

-Лизонька, ты опять в гостинице остановилась? Зачем же? У тебя в нашем доме есть свои покои, и они всегда тебя ждут. А уж Сережа как рад будет! Он сейчас почти все время проводит в своем имении, дела после стольких лет отсутствия требуют его внимания. Он и сегодня не смог приехать. Так что мы тебя ждём, обязательно! Приезжай!

Надо было видеть в этот момент лицо Анны! Ей-Богу, как будто кило лимонов замахнула разом, без закуси. Только ради этого стоило подойти к Шереметовым! Князь Николай Петрович ещё недолго поговорил о моих финансовых делах, я отговорилась общими фразами, что все хорошо. Сама оглядывалась, не видно ли где Трегубова. Вроде бы, в зале его не наблюдалось. Утешая себя тем, что, вероятно он пошел в карточный зал, я пошла к Настеньке Гагариной, она сидела поодаль, рядом с женихом, князем Нащокиным. Они о чем-то мило беседовали, периодически князь подносил к губам ручку невесты в перчатке, обозначая поцелуй, что заставляло вспыхивать румянцем щёчки очаровательной Настеньки. Сидевшие рядом приятельницы трещали о чем-то своем, о девичьем, стреляли глазками, пока рядом нет мамаш, кучкующиеся неподалеку кавалеры лихо подкручивали усы, делая скучающие лица. В общем, ярмарка невест и тщеславия была в самом разгаре. Мне вдруг стало смертельно скучно и очень захотелось домой, в Арсентьево. Но надо было провести в Москве ещё какое-то время, решая свои дела и обзаводясь новыми деловыми связями. Поэтому, сияя улыбкой (ой, только бы не крокодильим оскалом!), я присоединилась к компании молодежи.