Помещицы из будущего

- Со мной, - парень упрямо приподнял подбородок. – Я сразу согласился на венчание. У нас, цыган, не принято в церковь идти. Родители иконой в таборе благословляют на долгую супружескую жизнь. Да разве я мог так со своей Варенькой поступить? Она хотела, чтобы все было по-человечески…

Мне показалось, что в его глазах блеснули слезы. Но, возможно, это были всего лишь отблески от пламени свечи.

- Погоди-ка, а ты что, нашу сестру в табор вести собирался? – Таня подбоченилась. – Это по-человечески, что ли? Девку от родителей умыкнуть и засунуть в кибитку! Только о себе и думал, да?!

Я незаметно толкнула ее локтем, чтобы она особо не распалялась. Хотелось послушать историю по версии цыгана. Она могла пролить свет хоть на что-то.

- Ничего я не собирался! – горячо воскликнул Сашко. – Такую, как Варя, нельзя в табор! Она слишком нежная… была… Я хотел остаться в городе кузнецом…

- Варя была согласна жить с простым кузнецом? – мне было искренне жаль этого красивого цыгана. – Значит, она действительно любила тебя…

- Любила! – с вызовом произнес Сашко. – И я ее любил! Отомщу за нее! Пусть меня потом в острог сажают! Все равно!

- Кому отомстишь? – Таня напряженно замерла в ожидании ответа. – Ведь мужика того сразу забрали, который ее ну…

- Да вы что верите в это?! – черные брови «чавалэ» сошлись на переносице. – Не убивал ее Потап!

- Ты-то откуда знаешь? – я недоверчиво посмотрела на него.

- Знаю! – Сашко замялся, словно решаясь на что-то, а потом сказал: - Был я здесь в тот день…

- Как был? – охнула Таня. – Зачем?!

Но цыган не успел ответить. Внизу послышался грохот, а потом громкий голос Аглаи Игнатьевны:

- Глашка, зараза! Ведро бросила! Ну, я тебе задам!

- Мне уходить надо! – Сашко бросился к окну. – Завтра приду! В это же время! Держите окно открытым!

Парень исчез в темноте, а мы, закрыв створки, помчались к двери. Чего нянюшке не спится?! Как чувствует!

Только я высунула нос в коридор, как увидела огонек свечи, движущийся в нашу сторону.

Деваться было некуда, и мы вышли из комнаты Варвары.

- Святые угодники! Матерь Божья! – испуганно воскликнула Аглая Игнатьевна, хватаясь за сердце. – Вы меня в гроб сведете! Ох… ох… не могу… Что вы туточки делаете?!

- Услышали странный звук, вышли посмотреть, - быстро сориентировалась Таня. – А ты что здесь делаешь?

- Тоже шум услышала! – выдохнула старушка. – Думала, кто-то в дом пробрался! Все же цыгане рядом! Уж хотела Захара звать!

- Окно было открыто, - сказала я. – Хлопала створка. Ничего страшного.

- А кто ж его открывал? – нянюшка нахмурилась. – Глашка, наверное! Я ж ей сказала, утром проветришь и закрывай от греха подальше! Вот растяпа, забыла, небось! Зараза и есть! Тетеха неумелая!

- Ну, раз ничего не случилось, нужно спать идти, – Таня громко зевнула. – Доброй ночи, нянюшка.

- Доброй… доброй… - она поковыляла обратно, ворча себе под нос: - Уснешь теперь! Все… нету сна! Прибью заразу! С утра прибью! Пусть только появится на глаза!

Мы вернулись в свою спальню и, закрыв двери, подруга возбужденно заговорила:

- Ничего себе дела! Вот это история! Будто фильм смотрю!

- Хороший фильм! Страсти какие творятся! Как же невовремя нянюшка появилась! – я чувствовала, что теперь тоже не усну. – Как теперь до завтра дожить?! Что Сашко рассказать хотел?!

- Ничего, доживем. Он, видно, парень хороший. Если пообещал, явится и расскажет, - уверенно произнесла Таня, но ее взгляд оставался задумчивым. – Только тогда, как ни крути, Потоцкий снова вылезает! Не зря Варя о нем писала! Я тебе сразу сказала – он убийца!

Мы еще долго обсуждали неожиданного гостя, но все-таки сон взял свое. Таня засопела на полуслове, я еще пару минут смотрела в потолок, а потом тоже вырубилась.

Поднялись мы рано утром, с самым рассветом, помня, что нас ждет посадка картофеля. А вернее, его укладка под солому. Какие бы сюрпризы ни преподносила нам жизнь, руки опускать мы не собирались. Только труд мог избавить от хандры и дурных мыслей.

Нянюшка уже ничего не спрашивала, ухаживая за нами во время завтрака. Она окинула недовольным взглядом наши старые платья, а потом достала из большого кармана на фартуке две чистых белых косынки и положила их на стол.

- Головы хоть прикройте…

- Спасибо, нянюшка! – я развернула косынку и положила ее на плечи. – Что бы мы без тебя делали!

- Что, что… И представить страшно! – она махнула рукой. – Глупые ведь… Я Захара в город отправила… Слышьте? Может, узнает чего.

Дай Бог, чтобы оно так и было. Надежд на неизвестного дядюшку я особо не питала, но… жизнь порой выдает удивительные кульбиты.

Дворня уже ожидала нас на огороде. Слуги, отворачиваясь, зевали, мужчины почесывали бороды, а женщины терли сонные глаза, да затыкали подолы юбок за пояс, чтобы они не мешали работать.

Гору соломы я увидела сразу и удовлетворенно улыбнулась. Ее должно было хватить на тот объем картофеля, что мы купили.

- Что делать, барышни? – спросил мужик с граблями. – Копать?

- Ничего копать не надо, - я подошла к тому месту, где надумала сделать «соломенные» грядки. – От сего и до сего землю прорыхлите.