Поместье Даунтон. Начало

Роберт нашел повод сократить беседу до нескольких ничего не значащих фраз и удалиться, прежде чем миссис Левинсон начнет его обхаживать на предмет более близкого знакомства со своей дочерью, тем более предстоял следующий танец, на который американка приглашена наверняка не была. Сочувствовать мисс Левинсон за счет своего душевного спокойствия Роберт не желал.

Леди Маргарет украдкой вздохнула с явным облегчением.

– Тетушка, вы выполнили обещание и больше не намерены искать супруга мисс Левинсон? Или мне это просто показалось? – спросил по-французски, поскольку отойти далеко от американок не удалось, зал был полон.

И услышал голос Коры:

– Мисс Левинсон вполне способна найти себе супруга сама и в Америке.

– Вы говорите по-французски?.. – Роберт был откровенно смущен. Его выпад выглядел просто неприлично, и теперь следовало подумать, как извиниться.

– И не только, – бросила мисс Левинсон через плечо, подавая руку подошедшему Генри Уайльду, интересовавшемуся, не забыла ли мисс Левинсон об обещанном ему вальсе: – Не забыла, виконт.

Глядя вслед уходившей мисс Левинсон, Роберт невольно подумал, что она не так уж проста и не так растеряна. Но Кора Левинсон все равно не интересовала Роберта Кроули уже потому, что прибыла из-за океана.

Все американцы, с которыми ему довелось общаться, самоуверенны, считали главным событием в истории человечества свою Войну за независимость и полагали, что без Америки мир рухнет. А еще они неприлично, даже вульгарно сорили деньгами, заработанными путем разных махинаций, называли Европу неповоротливой, а европейцев снобами. Возможно, были правы, но для Роберта Кроули многовековые традиции и репутация семьи действительно дороже денег, пусть и больших. Если соблюдение и защита традиций снобизм, он определенно сноб.

С американками Роберт знаком не был, но те, кого встречал в свете, явно не отличались ни элегантностью, ни умением красиво тратить миллионы, предоставленные мужьями и отцами. Вызывающие наряды, огромные бриллианты, кричащие цвета, громкие голоса… О нет, только не это!

Миссис Марта Левинсон тоже одета слишком броско, на грани дурного вкуса, мисс Левинсон несколько более скромна, но яблоко от яблони…

И все же, проследив взглядом за легко плывущей в танце Корой Левинсон, Роберт был вынужден отметить, что она грациозна и весьма привлекательна, несмотря на свой американский налет.

– Роберт, возможно, стоило обратить большее внимание на мисс Левинсон? Ты об этом думаешь?

Голос леди Маргарет отвлек Роберта от размышлений об американцах.

– Нет, я просто размышляю о том, сколь неудачно получилось и как теперь извиниться перед мисс… как ее там?

– Перед кем это тебе придется извиняться? – Отец подошел к ним сам, оставив леди Вайолет беседовать с подругой, которую с трудом переносил.

– Роберт умудрился заметить по-французски, что мне приходится помогать мисс Левинсон в поиске мужа. Она это услышала.

– Роберт, думаю, ты зря не обратил внимания на эту девушку. Из нее выйдет прекрасная супруга, она, конечно, не леди по рождению, но, несомненно, легко таковой станет. И приданое большое.

– Неужели наши дела столь плохи, что нужно торговать титулом? – невольно пробормотал Роберт.

Не желая продолжать разговор, он приветствовал очередного друга юности – Эдварда Коллинза, который поспешил подойти, чтобы поговорить. Роберт не заметил, как переглянулись брат и сестра, причем во взгляде графа Грэнтэма явно сквозила тревога, списать которую на простое беспокойство за сына-холостяка едва ли возможно. Знатных холостяков в Лондоне немало, а репутация Роберта Кроули безупречна. Это могла подтвердить любая из многочисленных тетушек, пристально следивших за поведением молодых и не очень представителей высшего общества.

И все же в этом году желающих непременно женить сына графа Грэнтэма на своей протеже заметно поубавилось. Роберт даже пошутил, что многочисленные любительницы устроить чье-то будущее все же поняли, что он позаботится о себе сам. Молодому Кроули даже в голову не приходило, что существует и другая, куда более весомая причина некоторого охлаждения к матримониальным планам относительно него, и кумушки, нюхом чуявшие любое изменение положения в обществе или финансовые проблемы, реагировали куда быстрей даже биржевых спекулянтов.

Но обо всем этом на балу не думалось.

Буквально протиснувшийся к ним Эдвард Коллинз учтиво приветствовал леди Маргарет и отца и сына Кроули. Леди Маргарет не могла не воспользоваться таким неожиданным подкреплением.

– Эдвард, вы теперь тоже американец?

– Почему тоже, леди Маргарет?

– О нет, я неудачно выразилась. Хотела сказать, что вы могли бы нам кое-что рассказать об Америке и американках.

– Конечно, мог бы. Роберт, это совсем иной мир, в котором сейчас делаются деньги.

Роберт сокрушенно вздохнул.

– Эдвард, умоляю, только не сейчас! Мы же на балу.

Они договорились встретиться на следующий день в клубе, пообедать и побеседовать подробней.